Два крыла на троих

Лежать было очень неудобно, телегу трясло на раздолбанной дороге, и на каждом ухабе Люк снова и снова прикладывался к днищу ушибленным плечом. Но на попытку поменять положение в лопатку тут же больно уперся ствол винтовки, недвусмысленно намекая на то, что лишний раз шевелиться не стоит. Люк решил намек проигнорировать: если не убили на месте — что было очень странно — то и сейчас не убьют. Он все же слегка сместился, стараясь устроиться удобнее.

Перед лицом сразу оказалась подошва ботинка — толстая, ребристая, подбитая гвоздиками по кругу. Конвоиры то ли не заметили его движения, то ли не сочли его опасным. Пахло дымом и кровью — как будто дерево успело впитать эти запахи. Повозку трясло немилосердно, рессоры скрипели. Похоже, они съехали с дороги в лес, по бортам телеги чиркали ветки.

— Майнс? Товард? — кто-то еле слышно шептал сзади фамилии офицеров, видимо, пытаясь понять, кто остался в живых.

Люк так же тихо отозвался:

— Эрни? Это ты?

Наверное, слишком тихо — ему не ответили. Он повторил:

— Эрни? Эрни Рубенс?

— Нет. Это Лотар. Вайсвальд, — после паузы отозвался голос. Лотара он знал не слишком близко, хоть и обслуживал его самолет. Летчики держались обособленно, так что компания у них была своя, согласно происхождению. — А что, Эрни тоже здесь?

Эрни не отзывался. Всего на эту странную тихую перекличку ответило пять человек, считая Люка и Лотара. Три пилота. Механик. И Ройс, посыльный из штаба. Потом все замолчали — обсуждать побег в таком положении было невозможно.

Нападение оказалось внезапным. Вообще, пробить пространство нетривиальная задача и требует усилий и слаженной работы, по меньшей мере, двадцати человек. Удерживать его в статике еще сложнее, так что если сквозь Проход и отправляли людей, то обычно небольшую разведгруппу, без возможности вернуться тем же путем. Отслеживать такие искажения пространства было обязанностью корпуса Связи, но удавалось им это не всегда. В этот раз в вечерней сводке они сообщили лишь о небольшом тоннеле, который был якобы сразу закрыт, и интересовать мог лишь контрразведку. Закрыт, а протащить взвод солдат, лошадей, подводы, ривцы успели. И вернуться обратно через этот же, или другой Проход. Чуть заметное голубоватое свечение, вызывающее мурашки под кожей, возникшее над ними в какой-то момент, Люк заметил, они прошли его спустя двадцать минут после того, как тронулись в путь. Как ривские специалисты смогли держать все это время проход такой мощности, он не знал. Или как смогли пробить новый в нужном месте и в нужное время, да еще и незаметно для контрразведчиков из Связи. Думать об этом можно было долго, тем более, что достаточными знаниями Люк не обладал, его учили совсем другому. Энергетики нужны фронту не меньше, чем связисты.

Телега тряслась еще около двух часов, потом резко остановилась.

— По одному, поднимайтесь! Ну! Быстро!

Грохот сапог по дощатому полу, пинок под ребра — со связанными руками невозможно закрыться. Рядом кто-то вскрикнул.

Люк поднялся. Неловко спрыгнул с телеги, затекшее тело с трудом удержало равновесие. Он огляделся по сторонам, пытаясь определить, куда их привезли.

В темноте было сложно что-то разглядеть, но, судя по утоптанной земле под ногами и сторожевым вышкам в стороне, лагерь или база были постоянными. Подгоняя толчками и пинками, их выстроили в некое подобие шеренги. Ройс был полуодет — в штанах и нижней рубахе, Вайсвальд и Майнс — в летных куртках, словно собирались все-таки взлетать в тот момент, когда их аэродром атаковали. У Лотара шарф был бурым от крови, Майнс — заметно хромал.

— Добро пожаловать, — раздался голос с заметным акцентом. Перед ними стоял высокий офицер в плотно застегнутом плаще, на руках — перчатки. Лицо было трудноразличимо в темноте. — Господа офицеры и... остальные, сейчас каждый, начиная с правого, назовет себя, звание, специальность.

Люк внимательно слушал, что говорят остальные. Ни один из дворян ничего не сказал. Что ж... он мысленно пожал плечами, и, когда очередь дошла до него, ограничился коротким "Люк Орнел". Полное молчание, как барон Майнс, он хранить не стал, но называть звание и должность, как младший механик, не собирался. Почему-то так казалось верным. Он снова занял привычную нишу между одними и другими. Как всегда.

Офицер, похоже, ничего другого и не ждал. Короткий стек для верховой езды ткнул в грудь Майнса и Вайсвальда.

— Этот. Этот. И... энергетики есть?

Обоих названных тут же вытолкнули из строя. Ничего хорошего это не предвещало.
Люк на мгновение завис, не зная, что в данной ситуации правильнее, промолчать или назваться. Но после секундного колебания все же просто отвел взгляд, уставившись в никуда.
К офицеру подошел невысокий человек в штатском и тихо прошептал что-то. Слов Люк не разобрал, и языка ривского тоже не знал. Офицер выслушал, кивнул.

— И этот, — стек уперся в грудь Люку. — Остальных — в расход.

Ройс сбоку придушенно охнул.

Люка вытолкнули из строя. Он отстраненно подумал, что только что чуть не подписал себе смертный приговор, но мысль это вяло скользнула на границе сознания и исчезла. Он смотрел на бледное лицо посыльного, совсем еще мальчика, и зачем-то старался запомнить. Тот был еще жив, пока. И еще будет жить несколько минут, а потом — все. В догмы церкви Люк не верил.

Смотреть на то, что стало с остальными, им не пришлось. Их троих провели через лагерь — Вайсвальд и Майнс шепотом переговаривались о том, что пару дней назад почти обнаружили его и разнесли бы, если бы энергии хватило — к железнодорожной насыпи и кое-как сооруженной платформе. Паровоз уже пыхтел, готовясь к отправлению, несколько вагонов, прицепленных к нему, здорово напоминали те, в которых обычно возят скот. Пахло сеном и высохшим навозом, совсем как в деревне. Их затолкали внутрь одного из: вагонов, дверь задвинулась, лязгнул засов.

Снаружи послышался голос того ривского офицера, который их выбрал:

— Все, два летчика, один энергетик. Возможно, энергетик. Передавай в школу, завтра с рассветом пусть встречают.

Вагон тронулся, Люк едва удержал равновесие. Падать в навоз, пусть и подсохший, совершенно не хотелось, тем более, что руки им так и не развязали.

Он обернулся к пилотам.

— Вайсвальд, — обратился он к капитану, которого знал лучше, все-таки его "Ласточка" числилась за Люком, — давайте я попробую развязать ваши руки, а потом вы мои?

Лотар посмотрел на него, словно первый раз увидел. В темноте, которую разбавлял только лунный свет пробивавшийся сквозь узкое окно, видно было, как блестят его глаза. Потом кивнул.

— Повернитесь и суньте руку мне в штаны, Орнел. Там в шве... сбоку... шило. Острое. Можно им.

— Лотар, ты же обещал заколоться сразу, как попадешь в плен? — с нервной издевкой сказал Майнс. — Чего ждешь?

— Шило не могу достать, — зло ответил Лотар.

— Справа или слева? — уточнил Люк, прежде чем повернуться спиной и расстегнуть ширинку Вайсвальда. Искать шило было неудобно, вагон качало, а связанные за спиной руки почти потеряли чувствительность. В другой обстановке это могло бы быть даже неловко. Лотар отличался броской красотой, и иногда ночью Люк, предпочитавший в постели мужчин, даже представлял пилота, пытаясь достигнуть разрядки побыстрее. Но сейчас никакие пикантные мысли его не тревожили. Эта ночь до сих пор казалась не слишком реальной, резко вырванное из сна сознание все еще пыталось сделать вид, что происходящее — это просто ночной кошмар, но опасность была вполне настоящей, и теперь все мысли Люка были лишь о том, как найти это чертово шило.

— Слева вроде бы, — Лотар чуть повернулся. — Я не помню, голова болит. Нашли?
— Он у тебя сейчас там другое найдет, — прокомментировал Майнс.

— Не обращайте внимания, это у него нервное. Всегда так.

В боковом шве прощупывалось что-то узкое и твердое.

— Сейчас, нашел... почти.

Действовать руками вот так, на ощупь, да еще не имея толком возможности для маневра, было очень неудобно. Люк здорово укололся и едва не загнал шило под ноготь, прежде чем удалось достать.

— Есть. Поворачивайтесь.

Теперь, когда они стояли спиной к спине, происходящее еще больше напоминало театр абсурда. Он услышал, как Вайсвальд втянул воздух сквозь сжатые губы, когда лезвие соскользнуло, раня кожу, и сдался:

— Майнс, попробуйте вы. У меня руки совсем затекли. Только берите осторожно, если что, потом его на полу не найдем.

Майнс отлепился от стены, у которой стоял, и подошел ближе. Передавать шило из рук в руки, повернувшись спиной, было тоже нелегко. Наконец его пальцы сжали шило, и Люк смог отстраниться. Майнс завозился рядом, послышался вскрик Лотара:

— Герх, ты не веревку режешь!!!

Потом, через несколько бесконечных минут, Вайсвальд стряхнул обрывки веревки и начал растирать руки. Следующим настала очередь барона. Люк терпеливо ждал, пока летчик разделается с веревками Майнса, потом снова повернулся спиной.

— Я постараюсь аккуратно, — зачем-то предупредил Лотар каким-то извиняющимся тоном. А потом начал пилить веревку, врезавшуюся в кожу. Поезд набрал ход, качало так, что сложно было держаться на ногах.

Люк не издал ни звука, только вздрогнул, когда шило соскользнуло мимо веревок. Сейчас все это было не важно. Единственное, что стоило принимать во внимание, — давящие путы, наконец, поддались, и он смог от них избавиться.

— Ну что, милорд? Нам отвернуться, пока вы будете долг чести выполнять?

Лотар промолчал. Потом отошел на пару шагов и сел на пол. Навоз его, похоже, не смущал.

— Орнел! — Майнс переключился на него. — Давайте поспорим?

— Что вы к нему прицепились? — равнодушно отозвался Люк. — Если вам так принципиально, никто не мешает самому воспользоваться шилом. Но мне кажется предпочтительным искать какой-то иной выход.

Он подошел к двери, пытаясь понять, можно ли что-то сделать. Сейчас он искренне жалел, что не является носителем более ценного дара. Даже пирокинез, столь мало чтимый среди магов, был бы сейчас полезнее.

— Я обещаний не давал, — отозвался Майнс.

— Барон, вы, вроде бы, до сих пор оберст-лейтенант? — тускло спросил Вайсвальд. — В таком случае я, как капитан, беру командование на себя и первым делом предлагаю вам заткнуться.

Майнс словно этого и ждал, он вскинулся, как сжатая пружина.

— Вот как? Пользуетесь звездочками на погонах, чтобы прикрыть оскорбление?

Лотар не ответил. Он встал и подошел к Люку, взялся за стальную полосу, усиливающую дверь.

— Снаружи засов. Все просто, но действенно. Даже не щеколда, которую еще можно было бы попытаться открыть, — Люк усиленно делал вид, что не замечает истерики Майнса. — Можно попробовать сломать доски стены, но... насколько я вижу, они крепкие.

— Вы механик, вам виднее, — проговорил Лотар, явно думая не о том. — Мне кажется, они не первый раз здесь кого-то возят. Меня... место назначения смутило. И выборка. Я не понимаю ничего.

Майнс потребовал, чтобы Вайсвальд вернулся и закончил разговор.

— Драться с ним, что ли? — еле слышно пробормотал Лотар. — Он потом будет очень жалеть.

— Барон, — Люк повернулся к Майнсу, — не хотите ли использовать вашу силу более полезным образом? Вот хотя бы на этой доске? Она, как мне кажется, слегка поддается. Сейчас у нас свободны руки, возможно, для встречающих это окажется сюрпризом. Поэтому сила и дееспособность каждого из нас может оказаться принципиальной. Возможно, ваши разногласия с капитаном подождут?

Доска не поддалась даже Майнсу, который соизволил подойти и попробовать выбить ее. Через некоторое время он выдохся, сел рядом со стенкой. Лотар тоже давно сидел, кое-как расчистив себе место. Он прижимал к затылку конец шарфа и что-то тихо шептал сам себе под монотонный стук колес.

Люк, подумав, тоже сел и прикрыл глаза. Силы надо было экономить. Пусть магия бесполезна, но стрелять-то он умеет, и хорошо. Только нужно добраться до оружия.

— Школа, — вдруг сказал он негромко, — они сказали "школа", или мне почудилось?

— Да, сказали, — отозвался Лотар. — Причем заметь, говорил он не на ривском. И рядом с вагоном. Ничего, что я на ты? Мне кажется... не то место для церемоний.

— Все в порядке. Да, я тоже отметил. Для нас было послание. Но зачем?

— Наверное, чтобы успели обдумать. Или...

— Чтобы ты шилом воспользовался, — буркнул Майнс, но уже вяло и без энтузиазма.

— Школа... школа чего? Что это может означать? — Люк не стал реагировать на реплику Майнса. — Вряд ли что-то хорошее, я понимаю, но... пилоты и энергетик. Почему? Видимо, там тоже будет, на чем летать. Тогда...

— Тогда можно будет улететь, — закончил за него Лотар. — Но не идиоты же они.

Он вздохнул, потер виски.

— Я вам обоим приказываю — если так будет проще и понятнее — остаться в живых. Потому что, судя по направлению и скорости, мы скоро окажемся в глубоком тылу. И... давайте рассматривать это как возможность разведки или диверсии.

Люк про себя усмехнулся. Ему самому не требовалось приказа для того, чтобы постараться выжить. Он всю свою жизнь шел против обстоятельств, сейчас ничего не поменялось. А Лотар... в темноте его голос напомнил произошедшее чуть больше пары часов назад. Люк закрыл глаза и попытался вспомнить ощущения. Вот он расстегивает ширинку Вайсвальда, руками пытается нащупать... — нет, настроения не было, зато пришла в голову разумная мысль.

— Лотар, — позвал он, — вы куда дели шило? Верните его в шов, возможно, оно нам еще пригодится.

— В сапог убрал, — сказал Лотар. — Да, пожалуй. Хотя не станут же они дворян обыскивать.

Он завозился в темноте, потом расстегнул штаны. Убрать шило оказалось куда быстрее, чем его достать.

— Нужно поспать. Я понимаю, что место не самое подходящее, но завтра все должны быть в порядке.

Люк промолчал, соглашаясь. Сон не шел. Но он просто прикрыл глаза, слушая стук колес. То, что Вайсвальд остался жив, радовало. И вовсе не тем, что еще один солдат Империи остался в строю, вовсе нет. Просто жаль, если такая красота слишком быстро покинет этот мир.

Майнс тоже не спал, он поднялся и медленно ходил вдоль стены вагона. Зато Лотар, то ли имел чистую совесть, то ли голова у него действительно сильно болела, заснул почти сразу. Он лежал рядом с Люком, но только поперек. А через некоторое время, не открывая глаз, пристроил белокурую голову Люку на бедро, словно на подушку. И в какой-то момент Люк плюнул на все и запустил в мягкие пряди пальцы, слегка массируя кожу головы. Так, чтобы не касаться ушиба. Лотар крепче обнял его колено и вздохнул. Волосы были местами жесткие от засохшей крови, она крошилась под пальцами.

— Мы ведь почти взлетели тогда, — неожиданно сказал Майнс. Он то ли не видел в темноте, то ли не обращал внимания на действия Люка. — Нам не хватило пары минут...

— Жаль, — искренне отозвался Люк. — Возможно, у вас еще будет шанс. Зачем-то им нужны именно пилоты.

— И энергетики, — едко отозвался Майнс. — Ты не забывай. И... Товарда ведь не взяли. Он, конечно, не говорил, что летает, ну так и мы с Лотти тоже не говорили.

— Они по курткам ориентировались, я думаю. А раз нужны энергетики, это, опять же, говорит, что есть техника. Жаль, Товард не сказал, что он тоже пилот, когда... стало понятно.

— Нас с ним знают в лицо, — Майнс ткнул пальцем в спящего. — А Товард только-только... Орнел, мы ведь все друг друга знаем. Ну, почти. С той стороны тоже, и не только по открыткам.

— Вы заткнетесь? — не двигаясь и не отпуская ногу Люка, спросил Лотар.

Орнел вздрогнул от голоса Вайсвальда. Его пальцы на мгновение замерли, пока он переваривал факт того, что тот не спит. Но потом он снова продолжил неспешные движения, рассудив, что если бы Лотару не нравилось, тот давно бы это озвучил.

— Не спится, — сказал он тише, словно оправдываясь.

— Зря, — пробормотал Лотар. Голос у него был сонный.

Майнс пересел поближе, чтобы можно было разговаривать шепотом.

— Что, Лотти, нашел себе подушку?

Лотар не ответил, его голова на ноге Люка снова начала казаться тяжелой.

— Он спит, — зачем-то сказал Люк. — Нам тоже действительно стоило бы. Хотя бы попытаться.

— Я не могу спать в такой обстановке, — буркнул Майнс. — Здесь... срали, что ли?

— Да, — легко согласился Люк, ему вдруг стало смешно, — кони или, скорее, овцы. Это вагон для перевозки скота.

— Потрясающие познания. Я раньше перевозкой скотов... скота не интересовался. Ты запаха не чувствуешь, что ли? Лотар-то простыл наверху дня три назад, жаловался на насморк, ему, наверное, все равно.

— Я умею отключать обоняние, — зачем-то соврал Люк. Еще в училище они развлекались, дуря голову обычным людям, без Искры. И вот откуда-то вылезли старые привычки.

Майнс недоверчиво покосился на него. Сейчас Люк мог видеть его лицо — глаза привыкли к темноте.
— А болевой синдром?

— Нет, — он снова зачем-то соврал. Как раз с болью было проще, он умел отключаться от происходящего, погружаясь в какую-то липкую полутьму. Правда, в таком состоянии сложно было эффективно действовать, даже мыслить получалось замедленно, но тем не менее. — Ну, тогда отключай свое обоняние и спи, — вздохнул Майнс. — Один я страдаю.

Он посмотрел на спящего Лотара, на руку Люка, перебиравшую мягкие кольца волос, и покачал головой.

— Столкни его, как устанешь, он не обидится.

— Ага, — равнодушно ответил Люк, не собираясь пользоваться советом. И закрыл глаза.


***

Поезд начал замедлять ход через несколько часов, когда сквозь узкое зарешеченное окно уже ясно пробивался рассвет. Лотар, почувствовав изменение скорости, проснулся, потряс Люка за ногу, на которой только что лежал.

— Орнел! Вы заметили?

Он, похоже, забыл, что они переходили на ты.

— А? Что? — Люк открыл глаза. Непонимающе посмотрел на Лотара, потом оглядел пространство вагона. — Заметил что?

— Мы останавливаемся. Сбавляем ход.

Лотар говорил уверенно, но лицо у него было растерянным и бледным.

— Нужно Майнса разбудить. И быстро решить, пробуем ли мы бежать, когда откроют дверь.

— Я бы попробовал. — Люк согнул и разогнул затекшую за ночь ногу. — Мне кажется, стоит рискнуть. Как вы считаете, барон? — cпросил он Майнса, только что открывшего глаза.

— Да, я считаю, что да, — ответил Майнс. — А что нужно-то? Лотти, о чем он спрашивает?

— Не называй меня так, — поморщился Лотар. — Ненавижу. Мы обсуждаем возможность побега.

— Думаешь, мы за линией фронта, да?

— Да, — ответил Люк, вспоминая ночной разговор.

Он поднялся, сделал несколько движений, заставляя кровь быстрее бежать по телу. Потом встал сбоку от двери, прижавшись к стене, чтобы прикинуть возможные действия.

Лотар о чем-то напряженно думал, потом собирался что-то сказать, но поезд дернулся, словно налетел на невидимую преграду, потом снова двинулся вперед, но уже очень медленно. Люк с трудом удержался на ногах, по коже неприятно пробежали мурашки, а во рту появился привкус крови. В узкую щель окна было видно, как их вагон проехал под высокой стальной перекладиной, образующей ворота в колючей изгороди.

— Там закрытая зона. Вышка. Проволока, — сказал он. Устраивать бунт втроем начинало казаться безумием. Не устраивать — в общем-то, тоже не выход. Можно ориентироваться на то, что они зачем-то нужны живыми, иначе бы с ними столько не возились. Но есть ли смысл героически гибнуть, ничего не добившись? Зачем им нужны пилоты?.. Мысли бежали одна за другой, не давая сосредоточиться.

Лотар встал рядом, но он был ниже на полголовы и такого обзора как Люк не имел.

Майнс отряхивался от налипшей на одежду трухи, его словно не интересовало происходящее снаружи.

— Если это охраняемая территория, то бежать глупо, — сказал Лотар. — Дальше забора не убежим. Плен... ну, мы оба высокого рода, вряд ли они станут с нами что-то делать и причинять вред. За вас... Орнел, я могу поручиться, если понадобиться. Допрос? Тогда нужно было оставлять живыми всех.
Люк молча посмотрел на Вайсвальда, потом, все так же, не говоря ни слова, кивнул и отошел в сторону, принимая равнодушный вид. Нужно было продумать собственную реакцию на плен. Почему-то только в эту минуту до него окончательно дошло, что все серьезно. Они глубоко во вражеском тылу. В плену у ривцев, которые, как известно, пленных не берут. Обычно.

Вагон дернулся последний раз и остановился. Как-то вышло, что Майнс и Вайсвальд, оба летчики, оба аристократы, стояли с одной стороны, рядом, а он, Люк Орнел — с другой. Как всегда. Дверь лязгнула, отодвинулся засов. Вопреки ожиданиям внутрь никто не сунулся, когда дверь откатили в сторону, чей-то голос рявкнул:

— Выходите! По одному и быстро.

Отчетливо клацнули затворы у винтовки.

Люк вышел последним, пропустив офицеров вперед. Помедлил в дверях, пытаясь оценить обстановку, потом спрыгнул на насыпь.

Их полукругом окружили солдаты, двое — с собаками на коротких поводках. Та часть лагеря, что они успели увидеть, была странной: вдаль тянулся высокий забор, вышки, в стороне виднелись жилые казармы, тянуло дымком от столовой. Для пехоты — слишком основательно. Для пленных... — ривцы пленных не берут.

Утро было совсем ранним, по земле стлался туман, и холод пробирал насквозь. Лотара, сейчас стоявшего рядом, отчетливо била дрожь, как он ни пытался это скрыть.

Люк попытался прикоснуться к потоку, тому самому, что помогал заряжать светляки. В момент контакта тело всегда наполнялось теплом, даже если это просто контакт, не для работы. Он иногда так делал, чтобы согреться. Но в этот раз бессонная ночь, тяжелая голова и общая внутренняя нервозность не позволили установить связь. Он лишь слегка скользнул вдоль потока, уловив крохи тепла, после которых окружающий холод показался еще неприятнее. Его передернуло, но он не позволил своим чувствам отразиться на лице. Маска была привычной, и на ее поддержание сил почти не тратилось.

Конвоиры не говорили ни слова, в темных и ореховых глазах читалась только ненависть. Простояв так несколько минут, они вдруг расступились, пропуская давешнего офицера. Тот выглядел вполне отдохнувшим и выспавшимся. Впрочем, он вряд ли спал на полу скотного вагона.

Пройдя сквозь строй, ривец остановился перед пленными.

— Как спалось? Впрочем, не отвечайте. Вы двое, господа офицеры, идете за мной. Энергетика пока в камеру, потом тоже ко мне. С ним мы отдельно поговорим.

Люк, не дожидаясь приглашающего тычка, последовал за конвойными. Руки держал за спиной, запястья до сих пор саднило, и ему не хотелось, чтобы их снова связали. Он шел, внимательно рассматривая окружающую обстановку, но делать это старался как можно незаметнее, одними глазами. Головой не вертел.

Его довели до низкого, приземистого здания. В отличие от казарм, невоенной постройки — это был просто сохранившийся первый этаж и подвал какого-то жилого дома. Наверное, военную базу поставили на месте разрушенного городка, или, может, завода. Люк не помнил карты спорных территорий настолько хорошо, чтобы сориентироваться Камерой здесь называли наскоро обставленный угол в подвале — окна завалены, единственная дверь охранялась часовыми. Внутри сыро, темно и... просторно.

Оставшись в одиночестве, он попытался согреться. Сначала просто сделал несколько резких движений, потом снова попытался установить связь с потоком. На этот раз получилось лучше, хотя от усилия резко заломило виски. Но, по крайней мере, согрелся.

Он огляделся.

Здесь, похоже, он был не первым посетителем. В углу лежали тюфяки и старые одеяла. Люк подошел ближе, пытаясь оценить, насколько они грязные, но после ночевки в скотном вагоне он сам не отличался особой чистотой, так что изображать белую кость голубую кровь было глупо. Он криво ухмыльнулся. Мысли про голубую кровь тоже были привычными, как старая заноза, которую так и не удалось вытащить.

Через некоторое время дверь лязгнула, открываясь, и в подвал втолкнули Майнса и Вайсвальда, нарочно сделав так, чтобы те не удержались на ногах. Выглядели они не слишком хорошо: у Майнса разбиты губы, Лотар прижимал ладонь к носу.

— Эй, энергетик! На выход! — раздался веселый голос снаружи, в речи почти не слышался акцент. Наверное, истландец. — Успеете еще поболтать, а Видящий ждать не любит.
— Видящий, слышащий, нюхающий... — тихо пробормотал себе под нос Люк, проходя мимо летчиков. Он снова нацепил на лицо свою вечную маску, готовясь к неприятным минутам. Разбитые губы, значит…

— Мы согласились, — вдруг сказал Лотар ему в спину, и Майнс тут же зло двинул того в бок, так что продолжения не последовало.

Люку помогли выбраться по лестнице из подавала, так же, под конвоем, повели через лагерь, мимо бараков казарм и расчищенной площадки со спортивными снарядами. На брусьях крутилось несколько подтянутых парней в белых майках.

"Согласились на что?" — вертелось в голове у Люка, но он понимал, что скоро все узнает.

Его привели в здание, такое же одноэтажное, как все остальные но, по-видимому, административное. Комендатура или штаб.

"Значит, Видящий, — подумал Люк. — Ну-ну…"

Здесь пахло бумагами, чернилами, кофе. Совсем не похоже на фронтовой штаб. Мимо прошла девушка в строгом полувоенном френче со стопкой бумаги в руках. Она покосилась на Люка с каким-то неприязненным любопытством. Конвоиры подтолкнули его в спину и открыли перед ним тугую, обитую кожей дверь. Дубовый стол с механической пишущей машинкой, лампа, на стене портрет Избранного Принца. На окнах тяжелые портьеры, скрывающие солнечный свет. За столом сидел уже знакомый ему офицер, на этот раз в штатском, и медленно потягивал кофе из белой фарфоровой чашечки. Жестом он отпустил одного конвоира, второй отошел к дверям.

"И швец, и жнец, и на дуде игрец", — отметил про себя Люк. Страшно хотелось кофе. Он молчал, предоставляя противнику первый ход.

— Люк Орнел, я правильно запомнил? Энергетик?

— Да, — сейчас отпираться было бессмысленно и вообще глупо. Расстрелять за ненадобностью его прекрасно могли и здесь.

— У меня хорошая память, — кивнул ривец. — Я — Видящий, но ты можешь называть меня господин Торн, в конце концов, это просто должность.

Он сделал странное движение пальцами, словно вдавливал их в мягкое и невидимое. Люк почувствовал острую боль в запястье, как будто ногти господина Торна вонзились в кожу.
Люк дернулся от неожиданности, потом невольно попытался стряхнуть с себя наваждение. Получилось плохо. Тогда он просто хрипло поинтересовался:

— Что это за спецэффекты?

— Это два в одном, — улыбнулся Торн. — Я проверял, действительно ли есть положительный отзыв по нужному фактору. Ну и намекал, что шутить не стоит.

— Я пока и не шучу. Шутят обычно в приятной компании.

— А разве компания неприятная? — удивился Торн. — Твои аристократы лучше?

— Разумеется.

— Успеешь к ним еще. Как давно ты на службе?

Люк помедлил, выбирая тактику. Потом ответил:

— Давно.

Видящий вздохнул, тяжело и как-то печально, словно сожалея о неприятной работе, которую ему приходится выполнять. Конвоир, без слов уловив пожелания шефа, выглянул в коридор, что-то отрывисто произнес. Вошли трое солдат в полевой форме, но без оружия, зато с резиновыми дубинками в руках. Первый, не говоря ни слова, ударом сбил Люка с ног.

Люк перекатился, снова поднимаясь. Тренированное тело действовало помимо мозга. Но в данном случае это было зря. Лишнее сопротивления здоровья ему не добавит, а вот проблем — наверняка.

— У вас три минуты. Рук, ног не ломать, — меланхолично сказал Торн и поднялся, отходя к окну с чашкой в руках. — Но объясните ему, что на мои вопросы нужно отвечать ясно и четко.

Три минуты. Три минуты можно было бы и продержаться. Но, с другой стороны, ничего не мешает этому, как его... Торну назначить еще три минуты. Люк съежился в углу, старательно прикрывая голову и другие ценные части тела.

Били его без особого рвения, но приятного все равно было мало. Потом его подняли, встряхнули и усадили на стул — может, думали, что Люк не устоит на ногах, а может, так было оговорено. Только сейчас он заметил на полу свежие бурые пятна — тут явно затирали что-то мокрой тряпкой. Совсем недавно.

— Оставьте нас пока. Алиса, принеси кофе, — говорил Торн на языке империи, но подчиненные его поняли.

Люк проверил сохранность зубов. Один явно шатался. Сплевывать на пол кровавую слюну он не стал. И вовсе не потому, что опасался продолжения воспитательного процесса, просто считал подобное поведение ниже собственного достоинства.

— Так как давно ты на службе? — буднично повторил Торн.

— Два года восемь месяцев.

Откровенно говоря, это было неправдой. Это был срок службы только на последней базе, а до этого он еще почти столько же провел в рядах Бронзовой эскадрильи Третьего авиаполка. Но отчего-то сказалось именно так.

— Хороший срок, — одобрил Видящий. — Достаточный, чтобы набраться опыта и жизненной мудрости. А не только пустого гонора, как твои товарищи. Ты уже понял, где оказался?

— Нет.

— Это проект, который находится под моим личным руководством. Высшая летная школа. Мы готовим асов, которые наконец-то смогут дать достойный отпор вашим силам в небе. И, надо заметить, проект себя оправдывает.

"Не могу сказать, что рад за вас", — хотелось заявить Люку, но он промолчал. Нарываться было глупо.

— Все еще... — начал Торн, но тут в дверь вошла Алиса, неся поднос с кофейником, двумя чашечками и сахарницей с колотым сахаром. Поднос она аккуратно поставила на стол и вышла, не сказав ни слова. Взгляд ее в присутствии начальства скользил по Люку, как по пустому месту. Видящий разлил кофе и сделал приглашающий жест.

Кофе хотелось нещадно. Люк решил, что уничтожить запасы хорошего напитка — это тоже своего рода диверсия, и вообще, не стоит лишать себя удовольствия. Если Торн считает, что сможет его купить столь незатейливым способом, пусть себе считает.

Он принял чашку и даже поблагодарил вежливым кивком. В какую игру играет этот Видящий, Люк пока так и не понял, но решил посмотреть, что будет дальше.

— Берите сахар, я знаю, у вас последние месяцы не слишком хорошо со снабжением.

— Спасибо, я предпочитаю без сахара, — очень вежливо ответил Орнел. Что собственно, было абсолютной правдой. Первой с начала их разговора. Беседа начинала слегка отдавать абсурдом, но он даже стал получать некое извращенное удовольствие.

— Ну, как хотите. Так вот, раз уж аналитические способности вам отказывают, я объясню. Большинство новобранцев не выдерживают свой первый бой. Они паникуют, они не знают, как себя вести. И погибают. Мы теряем половину пилотов в первые две недели их службы. У вас, я думаю, то же самое.

Люк неопределенно пожал плечами и сделал глоток.

— Так вот, я предложил хороший выход. Тренировочный лагерь. Все почти как на войне. И, разумеется — противники тоже. Понимаете меня?

«Самолеты, — вспыхнуло в мозгу Люка, — Лотару и Майнсу позволят подняться в небо...» Он медленно кивнул.

— У нас есть три ваших "Лютца" и один "Файер". Трофейные, но вполне исправные. Их можно иногда чинить, в отличие от... мишеней. Понимаете теперь, зачем мне нужны пилоты и энергетик? Наши специалисты ваши аккумуляторы заправить не могут. Или как вы их зовете? Светлячки?

— Да.

Теперь Люк понял, о чем говорил Лотар, сообщив, что они согласились.

— Условия игры следующие — они летают, ты заправляешь самолеты. Все просто. Продержитесь долго — возможно, останетесь в живых к тому моменту, как кончится война.

— Понятно, — Люк кивнул и сделал еще один глоток. Все действительно было разумно. В целом, задумка его даже восхитила. Ну, если не брать в расчет того, что это была вражеская идея.

— Теперь сразу объясню граничные условия. Чтобы ты не считал нас идиотами. Бой длится десять-пятнадцать минут, плюс взлет и посадка. Оружие, разумеется, только у курсантов, здесь школа, а не бойня. Кстати, как бы ты ограничивал летчика, уже поднявшегося в воздух, чтобы он не помахал крылом и не улетел на родину?

Люк сделал вид, что думает. Потом предложил:

— Они оба — дворяне. Возьмите с них слово.

— Ненадежно. Прямо скажем, гнило. Не верю я в благородство. И, к тому же, с тебя я не могу взять слово, чтобы ты заряжал на оговоренную мощность.

Видящий сделал глоток и приветливо улыбнулся.

— Я не могу заряжать на пятнадцать или двадцать минут, — пожал плечами Люк. — Это бессмысленно.

Намек на неблагородное происхождение привычно царапнул, и так же привычно Люк сделал вид, что его это не трогает.

— Научишься, — тонко улыбнулся Видящий. — Ты же не первый здесь. Веришь мне?

— Верю. Но раз у вас не только пилоты быстро кончаются, но и энергетики, значит, мне тоже не слишком много светит, — так же любезно парировал Люк. — Похоже, мне ловить особо нечего. Но на самом деле я не отказываюсь. Я говорю, что это технически невозможн… Продолжение »