…ое ему место. Марек откинулся в кресле и вытер пот со лба. Сажать "аварийный" корабль оказалось сложнее, чем он думал.
Лори приземлился рядом, буквально скатился с крыла корабля, и, игнорируя радиоактивный фон и остаточный жар, подбежал к кораблю Марека
Марек отжал ручку, и бронированный стеклянный колпак кабины сдвинулся, давая возможность выйти.
— Лори, ты чего? Я в порядке. Сейчас спущусь.
— Уффф, — тот сел прямо там, где стоял,— я думал, я думал, что-то случилась… ну, вы поспорили с кораблем, он решил не... не лететь на базу. А ты…
— Как он может решить не лететь? — Марек подтянулся на руках, выдирая себя из кресла, и спустился на узкое крыло. Ботинки лязгнули о металл. — Нет, он "решил" что я умер. Ну, или без сознания.
— Я, блин, тоже так решил. Идем.
Рядом появилось еще несколько человек.
— Лори, придурок, ты все-таки сделал это? Ты ненормальный, — высокий лохматый парень вполне дружелюбно, почти одобрительно смотрел на Лори и, с нескрываемым любопытством, на Марека. — Это он и есть? Твой брат, о котором ты нам прожужжал все уши?
Марек настороженно молчал. В своем оранжевом комбинезоне с нашивками имперского пилота, он смотрелся тут странно. Тем более, с ним никто здороваться не спешил.
— А вы похожи, — вмешался другой. — Имперец... Ну, ты даешь, Лори. Кит будет в восторге. Жаль, он сейчас в медблоке.
— Какого хрена, — вдруг вспылил третий. — Вы совсем ебнулись? Лори, ты зачем его притащил? На хера?
Он зло посмотрел на Марека, потом сплюнул на пол.
— Гил, — насмешливо улыбнулся высокий, — веди себя прилично. А то сейчас сюда придет Олли со своими роботами и вставит тебе куда-нибудь… швабру. Помнишь? Он хоть мальчик и тихий, но лишней работы не любит.
— Олли недоумок. Этот, — Гил кивнул на Лори, — тоже. Нет, Ир, тебя это не волнует? Он имперца сюда притащил. Имперца, ты понимаешь? Имперского сокола, мать его.
— Я понимаю ваше удивление, и причины для такого нервного возбуждения тоже понимаю, — медленно подбирая слова, начал Марек. — Но это не Лори меня сюда "притащил". Это я его вытащил с имперского флагмана, за четыре часа до расстрела.
— Вот как? — тот, кого называли Ир, повернулся к Лори, — это правда? Ну, ты влип, малек. Ты и до имперского флагмана добрался?
— Стоп, а откуда у нас тут имперский флагман? — снова влез второй, с нашивками пилота. — И вообще... ребята... если имперский флагман, это значит Император... Так. Пойдем, Лори, пойдемте, — он кинул взгляд на нашивки Марека, — капитан. Лори, приведи себя в порядок. Я доложу Талсону.
Марек, так и не поняв, свободен он, или под конвоем, пошел следом за парнями. Впереди шел Ир, длинный, даже нескладный, рядом с ним тот, что встретил появление Марека наиболее враждебно. Гил. Этот был пониже ростом и плотный, крепко сбитый. Они негромко переговаривались, до Марека долетало только "флагман", "шпион" и "хрень какая-то".
— Мне как, руки за голову заложить, или пока рано? — спросил Марек.
Парень с нашивками пилота, так и оставшийся безымянным, пожал плечами. — Оружие отдай. Потом верну, если все нормально будет. А руки оставь при себе.
Марек молча расстегнул пояс с кобурой. Дурацкая была идея провожать Лори до базы. За каким чертом его вообще сюда понесло?
Четвертый из "конвоя", тоже с нашивками пилота, до сих пор не проронивший не слова, все так же молча забрал оружие.
— Ир, если он кинется, я выстрелю, — сообщил Гил. В его голосе звучала жажда того, чтобы Марек кинулся. — Вы свидетели.
— На безоружного, Гил? Фу-у, — Ир говорил так, словно не верил в такую возможность.
— На имперца, Ирвинг, — поправил его Гил.
Марек только вздохнул.
Лори как-то беспомощно взглянул на него, а потом лицо его изменилось.
— Иди в жопу, Гил, если тебе чего-то не нравится. Марек — мой брат. И я за него ручаюсь. Он мне, между прочим, жизнь спас. Это раз. А во-вторых, без тебя разберутся, кто он и зачем. А ты заткнись.
Гил развернулся, но его твердо удержал Ирвинг.
— Не кипятись, мы все понимаем твои чувства, но сейчас не время и не место. Ни Мая, ни Ветерка не вернешь. А этот конкретный имперец тут не причем.
— Да пошли вы все! — Гил вырвал руку и почти побежал вперед по коридору, потом обернулся и проорал:
— Вот увидите, с этим имперцем еще огребем! Увидите!
— Что с Маем? — спросил Лори севшим голосом.
— Сбили. Вчера. Совсем… когда Эрика прикрывали. После особой операции. Они с Китом чудом вернулись. Говорят, привезли что-то важное. У них на хвосте три звена сидело. Представляешь?
Марек сначала заинтересованно повернулся, про три звена на хвосте и что-то важное хотелось услышать больше. Но потом снова опустил голову. Подробности боев в этом секторе теперь его не касались. Он шагал и думал о том, что он вообще тут делает. Словно он уже решил, выполнил какую-то важную задачу и теперь остался на обочине. Ерунда это, конечно. Но ведь его сейчас спрашивать начнут... особый отдел, допросы, служба безопасности, а он и сказать ничего толком не может. Брата решил спасти? Потому что так бы хотел давно погибший отец? Парни продолжали говорить о каком-то сбитом вчера Ветерке, на Марека никто из них не смотрел.
Они дошли до другого сектора, стали попадаться люди. Практически каждый с любопытством косился на графа, некоторые подходили, интересуясь. Но на все вопросы Ирвинг отшучивался, а тех, кто не отставал сразу, отшивал Лори, вдруг впавший в мрачную задумчивость.
Когда они дошли до каюты Лори, парни внутрь не пошли, оставив их с братом в одиночестве.
— Ты был прав, — горько сказал тот, плюхнувшись на кровать. А я — идиот. Тебя здесь теперь заклюют.
— Кто меня заклюет? Когда я был прав? — Марек удивленно оглядывался по сторонам. А где наручники, где лампа в лицо, где офицер СБ с прилизанным пробором?
— Ну, ребята. Я сейчас переоденусь, пойдем к Талсону... — он принялся расстегивать свой порядком драный комбинезон. — Ты не переживай. Он, конечно, педант и зануда, и вообще... но мужик нормальный. Расскажешь все, как есть. Слушай, — он замер, забросив стриптиз на полпути, — я ж тебе даже спасибо не сказал. Ведь ты же из-за меня... ты...
В его глазах вновь засияло безграничное счастье и какая-то щенячья преданность.
— Мне бы тоже переодеться, — Марек подергал застежку на летном комбинезоне. – Ну, хотя бы это снять. Я понимаю, что в случае чего он выстрелы погасит, но, думаю, если меня соберутся расстреливать, все равно его снимут. А спасибо ты вроде давно сказал.
— Да, конечно... Ты, правда, повыше немного и пошире. Но свитер тебе все равно подойдет, он мне большой. А брюки, с брюками напряг… — потом до него дошла вторая часть фразы: — Расстреливать? Ты с ума сошел. За что?
— Ладно, обойдусь, — Марек снял комбинезон и остался в черном обтягивающем термокостюме. В принципе, ходить можно — у них на базе, насколько Марек успел увидеть, многое можно. — А расстреливать… ну как за что? Я — офицер вражеской армии. Ты забыл?
— Ну и что? Ты же сам прилетел. Это раз. А во-вторых, у нас и пленных не расстреливают. Обменивают, ты же должен знать.
— Не всегда, — Марек это знал совершенно точно. И в новостях показывали не один раз, и сводки он видел. — Ладно. Значит,  меня обменяют, ты утешил. Только вот проблема, Лори, мне назад нельзя.
— Тебя не обменяют. Ты же не захочешь? Блин... я тогда... с тобой обратно обменяюсь или... в общем, не тронут тебя, на самом деле, — он вздохнул и снова сел на кровать, дернул себя за волосы и признался. — А вот на планету списать могут. Это да.
— Замечательно. На какую? — Марек неожиданно напрягся. Нельзя ему на поверхность. Он здесь вообще не за этим. Он должен тут оставаться, ведь у него здесь какое-то дело? Вспомнить не вышло, мысли ускользали, словно стремительно забывающийся сон. Но на планету ему нельзя, это точно.
— Ну... ладно, мы еще посмотрим. Идем. Только... – Лори замялся. — Умойся и причешись, Талсон порядок любит.
Лори и сам последовал собственному совету, одернул китель, смахнул несуществующую пылинку.
— А ничего, что я вот так тогда? — Марек подергал себя за рукав термокостюма. — Просто этот скафандр чертов надоел.
— Нормально. Тебе можно. Идем, — он заглянул в его глаза и добавил: — Все будет хорошо, вот увидишь.
Марек кивнул, улыбнулся. Хотя знал - хорошо больше не будет. Никогда.
Конвоя на этот раз не было. Лори провожал его один. Впрочем, без оружия Марек вряд ли представлял серьезную опасность военной базе и ее гарнизону.

Талсон оказался офицером в чине топ-майора. Первое, что бросалось в глаза — прекрасная выправка и идеально сидящая форма. И, только потом, внимательный взгляд карих глаз, слегка смягчавший суровость лица. Впрочем, суровость эта предназначалась явно не Мареку.
— Капитан Марек Аллан де Алькасар, третий ударный Флот Империи, — щелкать каблуками Марек не стал, честь отдавать тоже, но себя назвал, не дожидаясь вопросов. Он надеялся, что допрос ему и разнос Лори будут произведены по отдельности. Или Лори вообще ничего не скажут. Может, это нормально — удрать в самоволку за два гипера, чтобы найти родственника.
— Топ-майор Тим Талсон, второй объединенный флот Содружества. Добрый вечер, капитан.
Талсон тоже честь не отдавал, но склонил голову в вежливом кивке.
— Прошу вас подождать здесь несколько минут. Сейчас подойдет мой товарищ, и мы с вами поговорим. Располагайтесь. А пока мне нужно сказать несколько слов этому... лейтенанту.
Не дожидаясь согласия, он сделал знак Лори и вышел в дверь сбоку, по пути мазнув по стене ладонью. Раздалось мелодичные три ноты.
Марек остался один. Не считая камеры, смотревшей от стола Талсона точно на него.
Он сел на стул – прямо под глазок камеры, выпрямившись, держа осанку. В конце концов, он граф, имперский офицер и все такое, а это обязывает. "Мой товарищ" это, наверняка, дознаватель СБ. Они и так какие-то уж слишком беспечные. Оставили его тут одного, и за дверью конвоя нет. Действительно доверяют? Перебежчику? Слово было неприятным и почему-то внутри вызывало отторжение. Он не перебежчик. Неважно, как это выглядит, но он не дезертир.
Прошло несколько минут, пять или десять, Марек на часы не смотрел, когда открылась входная дверь, и вошел еще один офицер, на этот раз с погонами топ-лейтенанта. Тоже весь как с иголочки, темные волосы расчесаны на аккуратный пробор.
— Топ-лейтенант Эрик Маэрсон, — сказал он, протягивая руку. Взгляд серых глаз был внимательным, но при этом теплым. По-настоящему теплым, словно где-то в глубине тот прятал улыбку.
— Капитан Марек Аллан де Алькасар, — повторил Марек, поднимаясь. Помедлил несколько секунд, но потом пожал протянутую руку. То ли ему показалось, то ли нет, но топ-лейтенант Эрик Маэрсон на секунду сильнее сжал его пальцы. Словно... ободрял? Бред.
— Вы и есть тот самый "мой товарищ"?
— Ваш товарищ? — Эрик весело удивился. — В каком смысле?
— Не мой. А майора... Талсона. Я так понимаю, тот самый "товарищ", который меня допрашивать будет.
— А, нет. Допрашивать, а вернее разговаривать, будет топ-майор. Я просто рядом посижу. Посмотрю, чтобы не увлекался. — Он снова улыбнулся. Прошел и сел в кресло рядом со столом Талсона. — А он сам где? Вправляет мозги Лори?
— Да, наверное. А где лампа? — Марек чувствовал, что его несет. Как будто нервы не выдержали нагрузки. Странно, он весь день сегодня был вполне спокоен, и все прошло гладко. Наверное, все-таки адреналиновый отходняк. Организм понял, что все хорошо, и отпустил гайки. Рановато... нужно себя в руках держать.
— Какая лампа? Слушайте, я полагаю, процесс там затянется, Тим... он любитель мозги вправлять, хотя, Лори мне не жалко, сам напросился. Так что… хотите кофе?
— А хочу, — нахально ответил Марек. Даже если эта чашка кофе будет вроде знаменитой сигаретки перед расстрелом, что ж теперь, отказываться что ли? К тому же раньше его особисты кофе не угощали.
Эрик, не вставая, гибко потянулся к комму на столе Талсона, нажал на кнопку.
— Винс, два кофе, пожалуйста. Один мне, а второй... — он повернулся к Мареку, — вы как предпочитаете? С сахаром? С молоком? С лимоном?
— Мед и лимон. Если есть. Если нет... просто черный, — ответил Марек и снова сплел пальцы между собой, поймав себя на том, что пытается прислушиваться к тому, что происходит за дверью. Безрезультатно, разумеется.
— Второй — с медом и лимоном. Спасибо, Винс, — его голос звучал тепло, словно они с этим Винсом были лучшими друзьями. Возможно, так оно и есть, но с Мареком этот Маэрсон разговаривал практически так же.
Через пару минут вошел невысокий парень в форме Внутренних служб. Поставил перед ними поднос на две чашки, тарелку с печеньем. Марек протянул руку и взял ту, в которой плавал ярко-желтый лимон.
— Спасибо.
— Спасибо, — синхронно прозвучало от Эрика.
Вик кивнул и удалился.
— Значит, разговаривать будет майор, а вы пришли «просто так посидеть», — начал светским тоном Марек. — Зачем?
— Я выполняю сразу множество функций, — пожал плечами Маэрсон, — с одной стороны, иногда беседа заходит в тупик, и я могу поддержать разговор, с другой — Тим иногда советуется со мной перед тем, как принять решение. Было бы утомительно пересказывать мне все еще раз. Я вижу, вы напряжены, я понимаю — кругом враги. Вы — смелый человек. Вы действительно спасли Лори жизнь?
— Не знаю. Наверное, да. Ну, если информация о его планируемой казни была верной, то да, — Марек отпил из чашки, поморщился, кофе оказался крепким, как раз то, что нужно. Со снабжением у противника оказалось лучше, чем официально считалось в Империи, а может, высший офицерский состав был в приоритете. — Но у меня есть смягчающее обстоятельство. Мы родственники.
— В каком смысле смягчающее?
— Ну, перед своими. Это шутка была. Не очень удачная, наверное.
— А у вас это послужит смягчающим обстоятельством? — Эрик взглянул на него с веселым любопытством. — Мне говорили, что у вас большая строгость. Врали?
— Наверное. Точнее, послужила бы кому-нибудь другому. Но не в моем случае. Тут не в строгости дело, просто... я граф. Тут свои правила.
— Граф? А это в итоге хуже или лучше?
— В случае с побегом? Хуже. Если откровенно, я еще до суда должен буду с собой что-нибудь сделать, чтобы спасти честь рода. Возможность предоставляют, как правило.
— Тогда зачем? — Маэрсон даже отставил чашку. — Вот чисто по-человечески, зачем? Лори конечно обаятельный, но балбес. Вы раньше, как я понимаю, знакомы не были... зачем все бросать ради непонятно кого, вот так, со свистом, обрубая концы?
— Я без свиста, я тихо бросил, — невесело улыбнулся Марек и уставился в чашку. — У меня... у меня все семья погибла не так давно. Кроме Лори, получается, никого и не осталось. Я хотел выполнить волю отца, для меня это важно.
— Сочувствую, — почему-то в устах Эрика это не выглядело стандартной фразой вежливости.
Марек дернул плечом. От того, что этот Маэрсон, похоже, действительно огорчился, легче не стало. К сожалению, он почему-то сейчас никак не мог вспомнить сектор, в котором произошла катастрофа, чтобы понять, мог ли Маэрсон быть причастным напрямую. Забыл. Но вроде бы далеко отсюда. И давно.
— Спасибо. Я предпочитаю это... не обсуждать. Если это, конечно, не допрос.
— Нет. Я понимаю. Давайте, я потороплю Талсона, пусть для вас неприятная часть закончится побыстрее.
— Смотря, чем она закончится, — пробормотал Марек. — Но да, пожалуйста.
Эрик встал и вышел в соседнюю дверь, тоже предварительно коснувшись ладонью стены, с тем же звуком.
Вернулись они быстро. Покрасневший встрепанный Лори пробормотал, что подождет за дверью, и выскользнул прочь, напоследок бросив на Марека щенячий взгляд.
Тот кивнул ему, потом вздохнул и повернулся к топ-офицерам. Отвечать на вопросы, на некоторые из которых, он, похоже, и сам не знал ответа.
Ему снова предложили сесть. Талсон занял место за столом, Эрик вернулся в кресло.
Талсон спрашивал четко и по делу. Без попыток нажать, показать, что знает больше, чем ему говорят, и так далее. Задавал уточняющие вопросы, иногда поглядывая на Эрика. Тот молчал.
Когда Талсон, наконец, иссяк, он повернулся к Эрику и спросил:
— Ну, что думаешь?
Маэрсон задумчиво потер переносицу. Сейчас топ-лейтенант отчего-то выглядел усталым, словно допрос его вымотал сильнее Марека.
— Мне кажется, стоит проверить рассказ капитана на сканере. С его согласия, разумеется. Если все сказанное подтвердится, больше никаких вопросов не будет.
Талсон очень странно посмотрел на Эрика, тот пожал плечами.
— Сканер, значит?— задумчиво повторил топ-майор. — Хорошо... Вы согласны, капитан, пройти процедуру сканирования?
— Я думаю, у меня стоит блок, — честно ответил Марек. — Точнее, я в этом уверен. А еще мне бы не хотелось, чтобы тактические сведения, которыми я обладаю как командир эскадрильи, стали достоянием противника. Вы же меня понимаете?
— Блок не проблема, — спокойно возразил Талсон, — прибору безразлично, это же не сенс. И данные снимаются с других пластов памяти. Мы просто посмотрим событийно трое-четверо ближайших суток. Так что ваши военные тайны останутся при вас. Но важно ваше согласие. Не только во имя законности, не буду вам лгать. Скорее, для того, чтобы процедура не повредила. По поводу тактических сведений. Это, конечно, проблема... и, как офицер, я вас понимаю. Как офицеру противоположной воюющей стороны, напротив, мне очень жаль, что эти данные так при вас и останутся... Но, насколько я знаю принцип блока, возможности их достать, не повредив вашу психику, нет. И, даже повредив, вероятность мала. Было бы несправедливо совершать подобное, после того, как вы вернули нам боевого офицера.
— Хорошо, — Марек уже так устал, что был согласен даже на сканер. Черт с ним. Пусть будет сканер, зато его выпустят отсюда. Сомневаться в словах Талсона ему в голову не пришло. Он всегда чувствовал порядочных людей. Наверное, на этом до сих пор держатся законы аристократии и веры в просто данное слово. Талсон не аристократ, конечно, скажи Марек ему подобное, только оскорбился бы, но ощущения оставлял те же.
— Я согласен.
Сканер у них был в соседнем помещении, а не в медблоке, как на Гестии. Странно, а если что случится, кто откачивать будет? Впрочем, вопросов Марек не задавал. Если его хотят убить, то выбрали какой-то слишком изощренный и сложный способ. Он сел на край кушетки и вопросительно посмотрел на Маэрсона, почему-то был уверен, что оператором будет именно он. Тем более медсестры, которая должна бы ему помочь, здесь не было.
— Что снимать, что расстегивать? Я не знаю, куда у вас датчики ставятся.
— Разденьтесь до пояса.
Эрик аккуратно расположил датчики. Два на виски, один на шею возле уха, два возле сердца, один на солнечное сплетение. Он делал все быстро, но с датчиком на солнечном сплетении чуть задержался. Проверил пальцем место, слегка передвинул.
Марек вытянулся на жесткой кушетке, прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Во рту стоял какой-то металлический привкус, словно между зубами сунули ложку. Привязывать, точнее "фиксировать", его не стали — тут вообще сканирование было как-то проще обставлено.
Эрик закрыл купол и отошел к пульту управления. Марека потянуло в сон, мягко и нежно. Глаза закрылись.
Пришел он в себя так же постепенно, не рывком. Просто проснулся. Голова не болела, и никаких иных знаков вмешательства в психику тоже не наблюдалось.
Откинул крышку сканера Талсон. Эрика видно не было.
Он подождал, давая графу возможность привести себя в порядок.
— Капитан, честно говоря, вы задали нам задачку. Вы и Лори... прецедентов, как вы понимаете, не было. И что с вами делать, будет решать руководство базы. Но до этого момента... дайте мне слово дворянина, что не попытаетесь сбежать и не причините вреда ни сотрудникам, ни имуществу базы Двести Тринадцать, и можете быть свободны. Ваш безумный братец дожидается вас в коридоре.
— Можно подумать, слово дворянина у вас что-нибудь значит, — пожал плечами Марек. — Вы же социалисты.
— Главное, что это что-то значит для вас. Насколько я понимаю. Итак, граф?
— Да, я не буду пытаться сбежать или причинить вред сотрудникам и имуществу базы. Если эти сотрудники или имущество не попытаются причинить вред мне, — добавил он, вспомнив рвение Гила. — Слово. Что интересного насмотрели?
Талсон мгновение колебался, потом медленно ответил:
— Ваши воспоминания подтверждают ваши с Лори слова. Но вы странный человек, граф. Рисковый. Очень. Видимо, это семейное.
— Не уверен. Мой отец совсем не был рисковым, но ему это не помогло. Я так понимаю, что могу идти?
Он подтянул водолазку, поправил ворот.
— Да. Всего хорошего, граф. До завтра.
Марек вышел, чувствуя резкое облегчение, хотя слова о завтрашней встрече ему совсем не понравились. Встал сразу за дверью, прижался к стене — словно из него выпустили весь воздух. Таким уставшим и разбитым он давно не был. Но головной боли нет, как после имперских сканирований, и то хорошо.
К нему подбежал Лори.
— Марек! Они тебя совсем замучили, да? Талсон — зверь, а не человек. Но Эрик сказал, что тебя отпускают, это правда?
— Да нет, не зверь... — пожал плечами Марек. — Я же устав не нарушал, как некоторые. Я устал просто. Очень. А отпускают или нет, пока не понял. Но на сегодня, вроде как, да.
— Пойдем, я договорился. Фрэнк перебрался в другую каюту. Так что мы с тобой будем жить вместе. Здорово, да? Ужин мы пропустили, но я принес. Ты есть хочешь вообще?
— Хочу, — Марек улыбнулся. Лори был забавный и балбес, конечно... но от него шло искреннее тепло. Наверное, единственный человек во вселенной теперь, который его, Марека, любит. Пусть и не за что пока. — Я же только концентрат ел, помнишь? А это когда было...
— Да уж. Идем скорее. Я и одежду тебе заказал. Посмотрел размер на комбинезоне. Идем.
Марек неожиданно обнял его за плечи. Впервые прикоснувшись по своему желанию, а не по необходимости.
— Спасибо. Заботливый братец...
Лори доверчиво прижался к нему. Они застыли посреди коридора. Вдруг совсем близко раздались голоса и смех, кто-то шел в их сторону.
— Так, идем, — Марек отцепил от себя братца, еще не хватало обниматься тут, в коридоре. — Я есть хочу, я с ног падаю, и так далее. Ты, думаю, тоже.
— Да я-то что, — небрежно ответил Лори и тут же зевнул во весь рот. — Ой, я нечаянно.
Они дошли до каюты.
В каюте Марек огляделся, но определить "свою" кровать не смог. Лори хоть и производил легкомысленное впечатление, но обе койки были заправлены идеально.
— Мне куда? На какой Фрэнк спал?
— Выбирай любую. На обеих койках свежее белье. И давай есть, я тоже голоден. И спать хочется.

Марек проснулся от собственного крика, и резко сел в постели, зажимая рот ладонью. Его трясло, дыхание сбилось на судорожные попытки вдохнуть. Мама. Отец. Тони. Крис...
"я хочу наказать виновников его смерти. Думаю, ты тоже... так "
"…Похожи на одного их пилота…"
"Надо же, спит, крепкие нервы"...
"Я предупреждаю, кратковременная память будет изменена"...
"Все вернется, это для вашего же блага"...
"Марек, ты приедешь на Рождество?"
"Для вашего же блага, граф"...
Он, вздрагивая, прижался лопатками к стене. По щекам пролегли влажные дорожки.
— Марек? — Лори зашевелился на своей кровати. — Марек, ты что, Мааарек?
Как—то вдруг он оказался рядом, обхватил руками за плечи.
Марек дернулся в сторону, но потом замер, позволяя себя обнять. Он сейчас ничего не соображал. Свалившиеся, ожившие воспоминания оглушили, растоптали.
— Ни... ничего. Сон. Плохой приснился, — выговорил он с усилием.
— Марек, ну что ты. — Лори прижался согревая. — Я понимаю, тебе тяжело. Ты все потерял. Все бросил ради меня... Марек... — Теплые губы снимали, сцеловывали слезы. — Не надо. Хочешь, напьемся? У меня есть коньяк. Хочешь?
— Хочу, — после некоторого молчания ответил тот. Отец был категорически против крепких спиртных напитков до совершеннолетия, хотя по обычным законам Марек уже шесть лет как достиг нужного возраста. Но отца теперь нет. Есть чужая база. Чужой ему "брат". Иллюзия того, что он не один из семьи, наведенная особистом, распалась. Лори ему никто. Никого больше нет...
— Доставай свой коньяк. Я... умоюсь пока схожу.
В тесном санитарном отсеке он нашел аптечку. Достал блистер с чем-то, похожим на успокоительное, и проглотил сразу две таблетки, запив горстью воды из-под крана.
Лори сидел, съежившись, там, где его оставил Марек, кусал губы. Сейчас он снова выглядел младше своих лет.
На столе уже стояла непочатая бутылка.
— Ты чего? У тебя-то что случилось? — Марек сел на кровать, взял бутылку. Штопор был в перочинном ножике, его не отобрали.
— У тебя случилось. Из-за меня, — его голос звучал хрипло. — Прости меня, пожалуйста. Если такое можно простить.
— Лори, — вздохнул Марек, глотая прямо из горлышка. — У меня все случилось гораздо раньше, чем появился ты. Остальное уже неважно. Хорошо? И... не надо об этом больше.
— Ладно. — Он снова сел рядом и обнял Марека, не делая новых попыток заговорить.
Бутылка коньяка кончилась как-то слишком быстро. Горе, сжимавшее когти на горле, отошло в сторону, подернулось пеленой. Марек не знал, напился он уже или еще нет, раньше подобного опыта у него не было.
Внезапно его резко затошнило, потом все поплыло перед глазами, и наступила темнота…

Марек открыл глаза. Поморщился от света, хотя лампа была неяркой и светила в сторону. Пахло больницей, и выглядело все так, словно это больница. В общем, можно сделать выводы. На миг ему показалось, что все недавнее — это бредовый кошмарный сон. А на самом деле его сбили, или еще что случилось, вот и мерещился ему всякий наркозный бред с фальшивыми братьями и погибшей семьей. Он приподнялся на локте и оглядел комнату, чтобы как можно быстрее подтвердить свои мысли.
Лори, сидевший рядом в кресле, вскочил и подошел к нему.
— Привет, очнулся? Слава Святой Деве! Как же ты меня напугал.
Марек не смог скрыть разочарования. Не сон. Значит, и семья — тоже не сон. Он несколько раз глубоко вдохнул, убирая комок из горла, и только потом ответил.
— Вроде очнулся. Это что было вообще? Сенс-контрразведчик подкрался незаметно, чтобы из меня военные тайны выдавить, пока я сплю?
— Какой сенс? Какой контрразведчик? — Лори оглянулся. — Ты зачем транки запивал коньяком? Дурацкий способ самоубийства. Доктор говорит, что умереть бы не умер, а вот кровоизлияние в мозг вполне мог получить. Так что еще хорошо отделался.
— Я... я думал это обычное успокоительное. Ну, вроде там... валерьянки с добавками.
Марек обеими руками потер виски. Его слегка тошнило, но последствий алкогольного опьянения он не находил. — И... долго я тут... был?
— Двенадцать, — Лори кинул взгляд на свой комм, — нет, почти тринадцать часов уже. Доктора сначала подозревали кровоизлияние, но потом оказалось, что все в порядке. Ты счастливчик.
— Ты даже не знаешь, какой я счастливчик, — вздохнул Марек. — Такого счастья... ладно.
Он оборвал себя, подумав, что Лори, в любом случае, вряд ли виноват во всем, что случилось несколько дней назад. Он и так ему врет, так незачем еще и клевать. — Мне что тут, сколько быть? Я нормально себя чувствую... ну, в общем-то, нормально.
Лори опустил глаза, поняв его по-своему.
— Я сейчас вызову доктора, он скажет. Кстати, тебе привет от Эрика, он днем заходил, узнав, что ты в больнице.
— Мне привет от Эрика? — вот тут Марек удивился. А потом насторожился – все-таки, как не крути, а Эрик тут явно что-то вроде инспектора из Управления Лояльности или Особого отдела. А внимание таких людей - оно может боком выйти. Особенно в его ситуации, раз уж он ее вспомнил. — Лори, что ему от меня нужно? Я же все рассказал, что мог.
— Ты чего? — Лори удивился, — почему ему от тебя что-то обязательно нужно? Он приходил посмотреть, как Кит — это пилот, с которым они недавно вместе попали в неприятную историю, ну и сюда зашел. Посидел немного, узнал, что с тобой, и ушел. Привет вот передал. Это же Эрик. Ты зря напрягаешься.
— Да, наверное, — Марек через силу улыбнулся. Мысль об Эрике, который заглядывал к нему, пока он был без сознания, все так же была неприятна.
— Узнай, можно ли мне уйти, ладно? Не хочу здесь оставаться.
Появился врач. Не очень похожий на врача, такому амбалу скорее подошло бы быть десантником или, на худой конец, телохранителем. Он укоризненно посмотрел на Марека и покачал головой.
— Очнулся, ну-ну. Счастливчик ты парень, не иначе. Кто ж «т-восемнадцать» с коньяком смешивает? Ну ладно Лори – дебил, но ты, вроде, постарше, умнее должен быть. Любители острых ощущений... голова болит?
— Лори не знал, что я смешивал, — может тот и не его родной брат, но "дебил" Марек не хотел слышать даже о мнимых родственниках. — А у меня была уважительная причина. Нет, голова не болит.
— У всех всегда уважительные причины, — доктор вздохнул и начал стандартный осмотр: белки глаз, слизистые... глянул на график температуры и пульса на мониторе. — Порядок. Даже странно. В принципе, дальше медицина бессильна. Здоров, я имею в виду. Кстати, что у тебя с иммунитетом?
— В каком смысле? — Марек воспринял его слова, как разрешение собираться и начал озираться в поисках одежды. Лори молча протянул ему пакет – наверное, с заказанной вчера формой. Он так и не успел ее померить. — Я принимаю препараты, подавляющие иммунитет, курсами, месяц через три. Сейчас перерыв.
— Зачем? — доктор явно удивился. — Обычно действуют ровным счетом наоборот.
— Чтобы не было отторжения импланта. Вы же его видели наверняка.
Он натянул штаны и встал, разворачивая куртку. Размер Лори угадал, нашивок на форме не было никаких, ни знаков различия, ни даже бирки с фамилией. И хорошо.
— Имплант видел. А почему не блокада стоит, а общее подавление иммунитета? — допытывался он. — Это где так делают?
— Док,— вмешался Лори, — ты задолбал со своими вопросами. Марек только в себя пришел, а ты его препарируешь. Отвали, а?
— Я не в курсе, почему так, я не врач, — Марек благодарно улыбнулся Лори. — Вот если попадете к нам на базу, то сможете там с медперсоналом проконсультироваться, удовлетворить свое любопытство. Я без понятия, я летаю, оно работает.
— А ты с какой базы? С Сорок восьмой, не иначе. Это там такие спецы-коновалы? Туда Джойса направили, однокурсника моего. Уж очень в его стиле.
— Док, сказали же, отстань. Пойдем отсюда, Марек, пока он не забрал тебя для опытов. Живодер. Я его знаю. Ему только попадись.
— Это он на меня все еще за одну шутку злится, — вдруг доверительно сообщил доктор Мареку, — он однажды...
— Все, мы уходим. До свидания.
— Приходите к нам еще.
— Нет, спасибо. Идем, Марек.
— Бардак у вас везде какой-то, — сказал Марек уже в коридоре. — Разве это военная база? Это... скаутский лагерь для переростков. Не обижайся, я просто удивлен.
На самом деле он был даже рад. Если тут все настолько несерьезно, то, возможно, и его задание не такое уж невыполнимое.
— Нет у нас бардака, это ты зря. У нас просто свобода личности. Это другое. Я тебе дам как-нибудь Хартию почитать, если захочешь. Ты не подумай, я тебя не агитирую, просто... чтобы ты понял.
— Я думаю, не стоит пока. Вряд ли я... пойму. Потому что свобода личности и армия — вещи несовместимые. По идее.
— Как это несовместимые? — Лори откровенно вытаращился на него, — почему это? Вполне себе совместимые. Мухи – отдельно, котлеты — отдельно. Есть служба, есть личная жизнь. Другое дело, что иногда личная жизнь превращается в службу не по часам, а по тревоге. Но это нормально... А то получится как у вас, я читал где-то, работникам одной пищевой марки запрещают покупать продукты конкурентов. Это, кстати, правда или пропаганда?
— Я не работал на пищевом производстве никогда, — хмыкнул Марек. — Но вообще — правда, наверное. А что такого? Хотя нет... мы так далеко зайдем, а я сейчас пропаганду меньше всего хочу слушать.
— Ладно, понял, отстал. Я вообще сразу решил с тобой о таких вещах не говорить... просто было любопытно, врут или нет. Я же не дурак, понимаю, что и у нас пропаганда работает. Не врут, оказывается, ну и дела...
Они вернулись в каюту.
— Слушай, Талсон тебя хотел видеть, но там, вроде как, ничего срочного. Он заканчивает работу часа через три, можешь подойти в любое время.
— Лори, что им от меня нужно, а? — Марек со вздохом сел на кровать. — Если он будет спрашивать, что я намерен делать здесь... ну так я сам не знаю.
— Я толком не в курсе, но, судя по форме вызова, ничего особенного. Моралей читать не будет. А спрашивать, что ты намерен делать, глупо. Это если бы ты был шпион, ты бы уже точно знал, что будешь делать, как и когда. И легенду бы имел убедительную. А так... нормально, что ты пока не знаешь.
— Не нормально. Я же, вроде как, о чем-то думал, когда сюда летел. А что, они всерьез считают, что я шпион? Откуда ты это взял вообще?
— В смысле? А… нет, я не думаю, что они так считают. Именно поэтому никто и не удивится, что ты пока завис. А ты долго думал, когда сюда летел? Там же все быстро происходило. Нормально, что тебе не до размышлений было, чем ты тут потом заниматься будешь. Кстати, на всякий случай, чтобы ты не парился, с деньгами у меня нормально пока. Тут их все равно особо тратить некуда, так что на это можно забить.
— Лори, вот деньги как раз... Хотя да. Я же не могу тут получить доступ к своему банку. Черт, вот я дурак. Я вообще не думал, когда сюда летел, в этом-то и проблема. Но не могу же я воевать на вашей стороне, правильно? Это... это как-то совсем уж.
— Я понимаю, — Лори твердо посмотрел на него, — и не думаю, что от тебя этого кто-то ждет. Ты же не по идейным соображен