…емные круги под глазами. Ирвинг посмотрел на меня, хмыкнул, что-то обдумывая, а потом подался вперед, и я почувствовал его губы. Они пахли кофе... моим кофе, и я поцеловал его в ответ, и несколько секунд схлопнулись в одну,  как во время гиперпрыжка.

— Ирвинг, — выдохнул я, когда смог его, наконец, отпихнуть. Правда, я не слишком старался сделать это быстро. — Тут хренова куча народа. А надо мной разве что стрелочка красная не висит, как в компьютерной игре, "Смотрите сюда!".

— Ну и что? Здесь же все свои, — пожал тот плечами. Я покрутил мысленно это слово. Да, действительно. Теперь это — свои.

— Для меня многовато впечатлений. Знаешь что, ты вроде не голодный, да? В больнице покормили? Пойдем. Я хоть и дезертир и все такое, но каюта командира звена имперского флота пока за мной. Будем... Устав учить. Прямо сейчас.

Ирвинг с готовностью встал, и мы вдвоем вышли из столовой. Рядом. Как экипаж.

 

 

Эпилог.

 

13 сентября ***** года. База 213.

Привет, мам! Папе тоже передай привет, я скучаю по вам обоим. Позвонить пока не могу — у нас периодические проблемы с дальней связью, с тех пор как Чужие разнесли внешний генератор. На этом месте вы оба должны начать волноваться. На самом деле все более менее неплохо — после той атаки мы смогли отбить несколько нападений, и сейчас на границе, можно сказать, тихо и спокойно. Только генератор пока не починили. Я здоров, жив, цел и всячески невредим. К полетам меня допустили давно, после того как я сдал экзамен лично Никите Щёлокову (а вот теперь попробуйте произнесите это имя вслух!). Ирвинг мне здорово помог.

Пап, я помню, ты переживал, что я "дезертировал" из армии. Все это ерунда. Я просто поменял цвет формы. Я по-прежнему защищаю то, что должен, а какого цвета при этом у меня китель и какие звездочки на погонах — это неважно. Меня даже парни поняли из моей пятерки. Так что выброси такие мысли из головы, никуда я не дезертировал.

Корабль мне подобрали забавный. Это долго описывать, как-нибудь я отдельное письмо напишу про него, но первый раз я даже взлететь не смог. Мы с ним… с ней… препирались. Смешно? Мне сейчас тоже смешно.

Густав Маленич на Двести тринадцатой больше не служит. Его комиссовали по состоянию здоровья — а если проще, забрали в сумасшедший дом, проверять голову. Ему последнее время мерещилась всякая ерунда, шепотки вроде всякие, которые его в нестандартной сексуальной ориентации обвиняли, чужие вещи на полу, вирусы с порно на персоналке. В общем, когда у шефа госбезопасности полка такие галлюцинации начинаются на рабочем месте, лучше ему отдохнуть немного.

Я еще хотел одну вещь спросить... вы как смотрите на то, если я не один в отпуск приеду? Я хочу с собой Ирвинга взять, мы сейчас в одном экипаже. Я знаю, что гостевые комнаты не готовы, но я тут привык к казарменной обстановке, так что готов ютиться с ним в своей комнате. Напиши мне, чтобы я знал, могу ли его пригласить.

Обнимаю обоих. Дин Кирш-младший.