…— И все же, в тебе есть потенциал, мощный потенциал. Твоя задача — раскрыть его не сломав и не сломавшись. А я тебе помогу, если ты хочешь.

— И все же я не понимаю. Получается, ты согласен был отпустить меня в мир, зная, что я представляю угрозу?

— Ну, пока ты в основном представляешь угрозу для самого себя. И, кроме того, маг твоей силы просто не способен пережить инициацию, если он безнадежен.

— То есть я, скорее всего, умер бы?

— Вероятно, но не обязательно. Все-таки, ты многому научился за это время. И даже иногда способен думать. Способен думать самостоятельно, я имею в виду, а не позволять за себя это делать привычкам и неправильным представлениям о мире.

Эшли подумал, обидеться ли ему на это «даже иногда способен думать», но предпочел задавать вопросы дальше:

— А как понять, правильные ли у меня представления сейчас? Может, ты пытаешься сломать мои неверные представления, чтобы заменить их своими, которые столь же неверны.

Маг рассмеялся.

— Хороший вопрос, Эшли. Очень хороший. Но на него каждый ищет ответ самостоятельно. Иди к себе. Нам обоим нужно отдохнуть.

Эшли, помедлив, послушался. Выжимать что-то из Транга, когда тот не хотел продолжать разговор, было занятием бесполезным. К тому же, к предстоящему, действительно, стоило подготовиться.

 

Ритуал посвящения в ученичество вопреки ожиданиям оказался простым и практически безболезненным. В этот раз маг начертил знак в воздухе и только потом поместил его на грудь ученика.

Когда тонкие огненные линии коснулись тела, Эшли почувствовал резкую вспышку боли, но пришедшее вслед за нею уже забытое ощущение связи, мгновенно заставило забыть о неудобстве. Эшли вдруг показалось, что он вернулся домой. Это было очень странное чувство. По сути, дома у него не было уже очень давно, как не было вот этого ощущения нужности, сопричастности, того, что он не один. Возможно, дело было в том, что отличие от обычного порядка — он никогда не слышал, чтобы ритуал проходили дважды — ему было с чем сравнивать, а может, маг снова что-то намудрил с ритуалом. Было и еще одно объяснение, но он нем Эшли предпочел не задумываться. По крайней мере, не сейчас.

Он очистил сознание, изгнав из головы все мысли, и молча наблюдал, как маг собирает в узел свои блестящие черные волосы.

Транг закончил и обернулся.

— Одевайся, пойдем, посмотрим, есть ли что-нибудь в этом доме съедобное.

На кухне, в шкафу обнаружился свежий хлеб и еще теплое молоко. Маг отломал краюшку и с явным удовольствием вонзил в нее зубы. Эшли подвинул к нему стакан, взяв второй себе. Сейчас на душе ученика царил покой и какая-то щемящая нежность, непрошенная и непонятная. А еще благодарность. Миру, судьбе, Трангу. Но маг, бросив на него внимательный взгляд, снова все испортил.

— Что-то ты выглядишь слишком довольным, тебе разве не говорили в детстве, что никому доверять нельзя, а? Тем более магам.

— Что? — Эшли отвлекся от созерцания белого следа от молока на губах Транга.  

— То. Многие вещи представляют собой совсем не то, чем кажутся. Вот что ты сейчас думаешь обо мне? Простил? Позволил остаться? Чувствуешь признательность?

— Ну… да.

— Значит, признательность. А мог бы предположить, что мне просто сложно закончить карту Мадлен в одиночестве, все ведь рассчитано на то, что рядом будут лишние руки, и не абы чьи, а твои. Все ингредиенты подобраны именно так, все выкладки и заготовки заклинаний. И что мне теперь, все менять только от того, что мой ученик оказался слишком умен… или слишком глуп — смотря с какой стороны смотреть?

— Ты сейчас специально мне это говоришь, — подумав, сказал Эшли.

— Я тебе все и всегда говорю специально. Только ты по большей части пропускаешь мимо ушей.

— Я просто тебе верю. Сейчас. Ученик должен доверять своему учителю, правильно? Когда он добровольный ученик.

— Верить? — Транг вдруг как-то грустно, почти беззащитно улыбнулся. На мгновение Эшли показалось, что он знает, как выглядел тот, будучи совсем юным. Но наваждение тут же рассеялось, когда маг поднял на него потяжелевший взгляд:

— Эшли. Это снова вопрос, на который нельзя найти ответа извне. Доверять — нужно, но твоя вера не должна быть слепой. Никогда. Ни к кому. Помнишь, чем закончилось твое доверии Грэму?

— Оно нормально закончилось.

— Только потому, что ты встретил меня. Вернее, я тебя. Останься ты с Грэмом, и рано или поздно, все могло бы кончиться плохо. Прежде всего, для тебя…

Он криво усмехнулся, глядя за окно, где давно уже сгустились чернильные сумерки. И Эшли вдруг особенно остро почувствовал, что их здесь только двое, и на несколько дней пути рядом нет ни одного человеческого жилья. Да, существовал временный коридор к замку Мадлен, но не считался, и вообще, уже скоро развеется. Они снова останутся только вдвоем, и отчего-то теперь это воспринималось без ужаса и уныния. Наоборот. Здесь, с Трангом Эшли совсем не нуждался еще в чьем либо обществе. Визиты Мадлен были приятны, но когда они прекратятся, он не будет чувствовать себя одиноко. Слишком многое дает ему общение с учителем, чтобы сожалеть о вынужденном отшельничестве.

Маг думал о своем, даже не подозревая, какие мысли бродят в голове ученика.

— Я расскажу тебе одну историю… — начал он после долгой паузы, — про то, как один ученик доверял своему учителю, и чем это для него закончилось. Выводы будешь делать сам. Итак…

Перед тем как продолжить он снова взял в руки стакан, обнаружил, что тот пуст, налил себе еще молока. Эшли сидел не двигаясь, не желая спугнуть настроение. Он ясно чувствовал, что другого раза для такого рассказа может и не случиться.

— Жили-были два мага. Темный и светлый. Ну, то есть считались таковыми, на самом деле хороши были оба, только светлый успешно маскировался, ты уже знаешь, как это бывает,— Транг снова криво усмехнулся, задумчиво разглядывая стакан, но явно видя нечто иное. — И решили они друг друга извести. Но по силам были примерно равны, и поэтому ничего ни у одного, ни у другого не выходило. Оба сильными были, очень. В общем, там работал закон равновесия. Бесполезно было. Про закон  мы уже говорили, помнишь? Подробнее рассказывать не буду, сам поймешь после инициации. Сейчас речь не об этом.

Транг снова прервался, достал из воздуха свечу. Старую, оплывшую, сгоревшую больше чем наполовину. Утвердил на столе, зажег, стал вглядываться в пламя. Когда Эшли стало казаться, что про него забыли, маг неожиданно продолжил:

— И тут темному магу повезло… ну или не повезло. Это как посмотреть. Нашел он ученика. Очень сильного, как оказалось. Причем нашел он его в такой ситуации… в плачевном, прямо скажем, состоянии… кстати, ничего не напоминает? — теперь Транг поднял глаза. Эшли поежился, на него смотрели два черных провала. Но это было не уже знакомое ему нечто. Сейчас от учителя веяло такой жутью, что Эшли почувствовал, как встают дыбом волоски на коже.

— Но эта сказка не про тебя, — улыбнулся Транг, поняв реакцию Эшли по-своему, — тот ученик сразу пошел к магу добровольно, впрочем, представляя, что его ждет. Парень оказался неглупый, учился быстро и, в целом, к учителю относился очень уважительно… Но это к делу не относится. Важно совсем другое — то, что у светлого мага по-прежнему ученика не было, а значит — равновесие сил было нарушено. Тут бы и пришел светлому магу долгожданный конец. Темный вдвоем с учеником его бы в дугу согнули, в коврик превратили и на пороге башни расстелили бы, ноги вытирать… но равновесие, знаешь ли, такая штука, обоюдоострая, и светлый маг тоже получил шанс, примерно в то же самое время. Да еще какой шанс!  Я не знаю подробностей, но каким-то образом у него оказались две Гончие. И не говори, что их не бывает, я тоже так думал, а потом видел лично…

Его передернуло. По-видимому, встреча произвела на него неизгладимое впечатление.

Транг вздохнул, помолчал, но все же продолжил:

— Я потом слышал, что их создала одна волшебница в обмен на почти полную колоду, но точно не знаю. Да и не в этом суть. Так вот, Гончие настроены были на нашего мага, и понял он, что пришел ему… сам понимаешь… Что им защита башни — со временем бы и ее прогрызли. А даже если нет, быть вечным пленником собственного дома — не самая радужная перспектива. А инициировать ученика он не мог… были причины. Но маг наш был мудрый, опытный и коварный. В общем, он каким-то образом перекинул след с себя на ученика и отбыл в неизвестном направлении. Это не так сложно, в принципе, передать след — знак принадлежности-то остался. Для Гончих разница небольшая. Они конечно сильные, но все-таки не слишком хорошо соображают.  Вот они и приволокли хозяину этого самого ученика вместо главного врага и, как им и положено, развоплотились.

Светлый маг, конечно же, сразу понял, что его обманули, хотя раньше никогда темного в глаза не видел. Но сделать уже ничего не мог. Зато мог объяснить, как он огорчен создавшимся положением, тому самому ученику. Пару дней объяснял… попутно понял, что маг перед ним неинициированный, а значит, открывалась бездна для дополнительных развлечений. А ученик… ученик напрасно думал, что его учитель появится и поможет. Тот решил не рисковать. И вообще, одно дело встречаться с врагом у себя или на нейтральной территории, другое — в чужом доме. Тут даже с перевесом может не получиться. Знаешь же — дома и стены помогают.

Вот такая история.

Транг залпом выпил оставшееся молоко, отставил стакан и затушил огрызок свечи. Взял ее в руки, некоторое время разглядывал, потом жестко сжал пальцами, словно не чувствуя боли от расплавленного воска.

— А что было дальше? — рискнул спросить Эшли, видя, что продолжать тот не собирается.

— Дальше? Ничего хорошего. Расскажу как-нибудь в другой раз. Поздно уже. Я еще обещал Мадлен, что зайду к ней. А ты иди в подземелье. После ритуалов со смертью надо чистить пространство не только физически. Мы это еще не изучали, попробуй самостоятельно. Сходи, послушай фон, подумай, что надо сделать, чтобы его убрать. Делать ничего не надо, я жду от тебя идеи и заготовки заклинаний. Чистить будем вместе. Это все — прямой приказ.

Эшли послушно поднялся. Транг не ограничил, что именно являлось прямым приказом, поэтому он вступал в силу со слов «иди в подземелье».

Уже у двери его нагнали прощальные слова Кельвина:

— Закончишь с идеями — ложись, не жди меня. Я буду поздно.  

 

Транг вернулся только под утро. Эшли не караулил его специально, просто не спалось, хотя лег он уже заполночь.  Провертевшись на постели с час, он оделся и поднялся на верхнюю площадку. Тут ничего не изменилось,  даже протоптанные им дорожки не успело засыпать снегом. Было очень холодно и темно. Над головой, на огромной высоте сияли звезды. Эшли уже знал, что это не маленькие бриллианты небесной тверди, а сгустки энергии необычайной мощности, но говорить с ними пока не умел. Да если бы и мог, что бы он им сказал? Что он — идиот, но ему повезло?  Глупо об этом говорить звездам. 

Эшли сел на край ограждения и стал смотреть вниз. Еще недавно он вот так же смотрел на океан, а рядом была Эльза. Он искренне надеялся, что она обрела покой. Что ей хорошо сейчас там, где бы она ни была.  Может, все же встретилась со своим Дарком… 

Его потянуло в сон, и он понял, что замерзает. Но возвращаться в башню не стал, просто позвал тепло из кухни к себе. Не думая толком, что делает, и не используя формул. Сейчас он вообще не помнил, что он маг, по словам Транга  очень сильный, что он властен над неживой материей, что он может, при желании и если очень постарается, создать соответствующее заклинание.  В этот момент все это было не важно. Эшли вдруг перестал заботить собственный статус, собственное мнение о себе же и то, что он собой представляет. Здесь и сейчас оставались лишь ночь и звезды. И ощущение связи. Этого было достаточно.

Мир погрузился в безмолвие, не мешая Эшли думать. Казалось, даже минуты прекратили свой бег, давая ему время. Но рассвет все-таки наступил как обычно. 

Когда первые лучи позолотили верхушки вековых деревьев, он почувствовал рядом присутствие Транга. Сколько маг так стоял у дверей, разглядывая ученика, Эшли не знал. Маг был одет по-домашнему, но замерзнуть явно не успел. Он подошел ближе, аккуратно переступил лужу и сел рядом, перекинув ноги через ограждение.

Сейчас он, по-видимому, полностью пришел в себя. От него снова шел тот же почти осязаемый поток силы, что и раньше. Волосы восстановили свой блеск, глаза сияли.  Он посмотрел на Эшли, а потом, отвернувшись, стал следить за тем, как рассвет все ярче освещает сосны.

Они молчали, но молчание было уютным. Эшли мог бы так сидеть вечность.

— Странная вещь — время, — наконец проронил маг, все так же рассматривая деревья, — в любой точке пространства оно ограничено, но при этом его всегда бесконечно много. Люди знают, что смертны, что у каждой жизни есть конечное число дней, часов и минут, но живут так, словно знают все это про соседа, не про себя. Каждый знает, что умрет, но думает, что бессмертен. А потом приходит Она.

— На что ты с Ней играешь? — помолчав, спросил Эшли.

Транг повернулся к нему:

— На срок. Я хочу знать точно. 

— Зачем?

— Чтобы не попадать, как остальные, в ловушку бессмертия.

— Ты же выигрываешь, Она тебе отвечает?

— Да. Но каждый раз разное. 

— Почему?

— Потому, что каждый поступок человека, а мага в особенности, либо удлиняет, либо укорачивает его жизнь.  Вот реши я завтра увлечься дурман-травой, и жизнь моя резко сократится. А то, например, что ты выбрал снова быть моим учеником, скорее всего, резко увеличило продолжительность твоей.

— Я не выбирал, — едва слышно проронил Эшли, но Транг понял, обернулся, взгляд был острым.

— Хочешь сказать, что я снова все решил за тебя?

— Нет, — Эшли качнул головой, — просто выбор был однозначен. Для меня.

— Опять твоя горячность и порывистость. Не скажу, что в данном случае ты поступил неверно, но то, что ты по-прежнему отказываешься думать, юноша, меня удручает.

— Скажи, — не слушая перебил Эшли, — я действительно мог тебя убить? Ну, утянуть за собой?

— Мог, — пожал плечами маг, — если бы я позволил. Но я бы не позволил, разумеется. Так, для серьезных разговоров ты явно не в форме, — он поднялся на ноги, потом спрыгнул на площадку, — пойдем спать.

Эшли поднялся следом. На этаже, где располагались комнаты Транга, маг его удержал, не давая спуститься вниз.

— Сегодня спишь со мной, — спокойно, даже равнодушно сказал он, — просто спишь, расслабься. Ты всю кухню выстудил, ей теперь несколько часов прогреваться нужно.

Как «просто спать» с Трангом Эшли совершенно не представлял. Но едва зайдя в спальню, он почувствовал такую слабость, что с трудом добрался до кровати. И даже руки мага, снимавшие с него штаны, нисколько его не взволновали.

 

Проснулся он от того, что солнечные лучи пробрались в окно и щекотали Эшли веки.  Его одежда висела на стуле, а Транга не было.  Эшли оделся и пошел на поиски.

В кухне, еще не до конца вернувшей свой уют — от стен все еще сквозило холодом —  мага не оказалось. Эшли постоял, раздумывая, искать ли ему дальше или устроить себе завтрак, потом спустился в подземелье.  На лестнице, что вела в подземную лабораторию, он столкнулся с магом.

— Привет, — Транг был собран и сосредоточен, — ты завтракал? Нет? Хорошо. Иди в зал, сделай разминку, разогрей тело как следует.  Сегодня мы будем колдовать. Вернее, я буду. Ты же не позволишь себе опуститься  до уровня деревенской бабки? Ты же у нас маг, а не колдун, да, Эшли?

— Опять издеваешься?

— Ну, против ярмарочных фокусов, помнится, ты протестовал весьма активно. Это недостойное занятие для мага, я правильно излагаю? А колдовство ведь по большей части именно такие фокусы.

— Ты мне всю жизнь будешь это вспоминать?

— А ты планируешь провести рядом со мной всю жизнь? — Транг одним движением оказался очень близко, заглянул в глаза. В усмешке таился намек, а за ним еще один и еще… Эшли отвел взгляд, не желая поддаваться на провокацию.

— Что мы будем делать?

— Хороший вопрос… — шепот Транга был очень страстным, — но Эшли четко чувствовал, что сейчас это игра.  Маг развлекался, не более. Поняв, что реакции не последует, Транг отстранился и вернулся к обычному тону: — Вообще-то я уже сказал. Сейчас ты разминаешься. Качественно. Потом я буду колдовать, а ты будешь рисовать.

— Я… я что буду делать?

— Рисовать.

— С ума сошел? Я не умею.

— Это не страшно. То, что ты не художник — нам только на руку. Иначе бы я обратился к профессионалу. Потом объясню, если захочешь, а сейчас не теряй времени.  Закончишь — спускайся ко мне. Только молча.

Транг снова направился вниз, а Эшли поднялся в зал. Его снедало нетерпение, но он все же заставил себя выкинуть лишнее из головы и  проделать три основных комплекса упражнений с обычной тщательностью.  

В лаборатории его ждал мольберт, кисти и краски. Несколько толстых свечей, явно взятых из какого-нибудь храма, стояли с двух сторон от холста.

Транг был одет в странный плащ до пола, словно паяц, только изображавший мага. У его ног стояла корзинка в которой мурлыкала большая черная кошка.  Он жестом приказал Эшли подойти ближе и протянул ему стакан с какой-то неприятной на вид жидкостью. Впрочем, пахла она вполне терпимо — травами.  Эшли выпил, неотрывно глядя в глаза мага.

Транг сделал несколько пассов, словно заправский колдун, а потом резко развел руки в стороны. Эшли почувствовал, как что-то словно лопнуло в пространстве, краски стали ярче, в тенях, отбрасываемых на стену от неровного пламени свечей, проступили образы.  Транг заговорил, гортанно выкрикивая слова, не имеющие смысла. То, что они действительно его не имели,  а не просто звучали на незнакомом ему языке, Эшли знал точно. Непонятно  откуда, но знал. Но в данный момент это было не важно. Почти ничто не было важно, только образы, танцующие на стене.

Эшли вгляделся, сжимая, непонятным образом возникшую в пальцах кисть, и шагнул к мольберту.

 Очнулся он на полу, его была дрожь, во рту был такой мерзкий привкус, что Эшли чуть не вывернуло тут же. Спасло лишь то, что ел он последний раз довольно давно, так что его просто скрутило в сухом спазме. Запах сгоревшего воска сейчас казался почти нестерпимым, глаза резало, словно он долго смотрел на солнце. Он, опираясь на дрожащие руки, попытался встать, но не слишком удачно. Скорее всего, он знатно бы приложился лицом о каменный пол, не поймай его Транг в объятия.

— Что… что это было? — прохрипел Эшли, борясь с очередным спазмом.

— Шш…ш…ш. Сейчас все будет хорошо. Потерпи. И выдыхай.

Транг поднял его  и понес к лестнице, но Эшли успел увидеть то, что теперь красовалось на мольберте. Странный рисунок, больше напоминавший детскую мазню, чем  картину. Уродливо накренившаяся башня, с которой падали двое. На лицах, прорисованных чуть лучше всего остального, застыли ужас и шок.  Из окон верхних этажей выплескивалось пламя.   Эшли замутило, и он отвернулся.

Транг принес его в купель, быстро раздел,  опустил в воду. Теплая вода действовала привычным образом, снимая усталость и боль, и Эшли откинулся на бортик и закрыл глаза. Через несколько минут он почувствовал божественный запах кофе.  Транг вручил ему кружку, доверху полную дымящимся напитком.

Кофе привычно взбодрил, и довольно скоро Эшли почувствовал себя настолько хорошо, что смог задавать вопросы.

— Что это было? — повторил он уже нормальным голосом.

— Колдовство, — пожал плечами Транг. — Грубое воздействие на психику.

— Да, что грубое, я понял, — криво ухмыльнулся Эшли, невольно копируя обычно так бесившую его усмешку Транга.

—  Тонкое волшебство в этом случае повредило бы тебе куда больше. От него нельзя так просто избавиться. Плохо тебе было, поскольку ты сопротивлялся вторжению и попыткам изменить и победил. Сеть была грубая, и ты смог ее разорвать. Понимаешь? Обычный человек, возможно,  и не смог бы, но ты же маг.

— Кошка жива? — зачем-то спросил Эшли.

— Да не было никакой кошки. Иллюзия. Просто хотел тебя порадовать.

— Плаща тоже не было?

— Плаща? Ты видел плащ? Забавно.  Твой мозг сам создавал картинку. Я не знаю, что именно тебе почудилось. Я придумал только кошку.

— Ты получил, что хотел?

— Да, последний ингредиент готов. Сегодня отдохнешь, а завтра будем создавать карту.

— Вот тот кошмар, что я нарисовал, будет ингредиентом?

— Да. Мы и создаем кошмар, Эшли. Ну, скажем так, большинство людей такие состояния считают одним из самых жутких кошмаров. Хотя как обычно — все дело в восприятии. То, что для большинства людей слом и полный крах, для кого-то первый шаг на пути к  созданию нового.

— Не понимаю.

— Помнишь свои чувства, которые я взял для карты? Вспомни, что испытывал Глосс.  Мы с тобой овеществляем именно это.

Эшли передернуло, вода на мгновение показалась холодной. Транг, разумеется, заметил его реакцию:

— Это тоже часть жизни. Кризис. Потеря опоры, слом ориентиров. Иногда и это полезно. Для того, чтобы начать жить заново, нужно расчистить пространство. Не самый приятный закон этого мира. Но никто и не обещал, что все законы будут приятны.

Эшли помолчал, обдумывая. Тогда, в подземелье герцогини, он действительно был уверен, что вся его жизнь рухнула, что больше ничего не осталось.  Прошло не так много времени, но то, что происходит сейчас, если рассуждать беспристрастно, нравится ему гораздо больше, чем жизнь на побегушках у Грэма.

— Зачем такая карта Мадлен?

— Ты снова пропустил все мимо ушей, — Транг зачерпнул ладонью воду и легонько плеснул в лицо Эшли. — Структурные карты — отражение законов миропостроения. Это на глубинном уровне. На более поверхностном — иллюстрация к состояниям, этапам жизни, если хочешь.  Нельзя собирать только «хорошие» карты. Да и нет «плохих» или «хороших». Есть зеркало реальности. А вот что в нем отражается, это другой вопрос.  Эта карта редко встречается в колодах, поскольку создать ее очень сложно. Мадлен повезло.

— А ты даже не сможешь воспользоваться оплатой, да?

— Это еще почему? — Транг изогнул бровь.

— Ну, ты же хотел у нее спросить, — Эшли запнулся, — обо мне. А теперь это не актуально.

— Спрошу о другом, — пожал плечами маг, — возможно, позже. В конце концов, когда волшебница тебе обязана такими вещами, это очень удобно.

— Ясно.

— А почему ты  не взял настоящего художника? Зачем его надо было лепить из меня?

— Ну,  во-первых, ты просто был под боком, — начал Транг, но в ответ на взгляд Эшли пожал плечами и закончил уже серьезно, — настоящий художник невольно нарисовал бы настоящих людей. Тебя и Глосса. И по окончании ритуала вы оба оказались бы запечатанными в карте. Она вышла бы намного эстетичнее, признаю. И несколько более мощной.  Но я пока не готов тебя терять.

В последней фразе Эшли почувствовал тепло. Возможно, ему просто хотелось, чтобы оно там было.  Когда он обернулся к Трангу, взгляд того был нечитаем. А слова уже отзвучали.

— Ясно… — Эшли задумался, чтобы такого спросить еще, но маг, не дожидаясь новых вопросов, направился к выходу.

— Отдыхай. Я приготовлю обед. Ты сегодня заслужил.

Он вышел, и Эшли, подавив первый порыв встать и направиться следом, погрузился в блаженную полудрему. В забытьи были чужие, но такие родные и ласковые руки, шепот на непонятном языке, легкие касания губ.

 

Остаток дня они провели за чисткой подземелья. Если эманации темного ритуала, проведенного Эшли, колдовству совсем не  мешали, то высокому волшебству могли повредить. Попутно Транг научил его видеть следы. Это оказалось ничуть не сложнее, чем разглядеть невидимый кнут или завесу на лестнице, но увиденное Эшли очень не понравилось. Он молча помогал распутывать остатки паутины и был благодарен магу за отсутствие комментариев. То, что только полный невежда мог не заметить давление фолианта на собственное сознание, Эшли мог сказать себе и сам.  Он все-таки спросил, где сейчас книга, и получил краткое «В библиотеке. Пока ее не бери.»

В эту ночь Эшли снова ночевал у мага. Кухня давно прогрелась, но тюфяка Эшли на обычном месте не было. Транг на вопрос только хмыкнул и сообщил, что прошлой ночью он окончательно убедился, что грелка из Эшли получилось, что надо, так что до того момента пока коридор к Мадлен не потеряет необходимость, Эшли обитает в спальне мага.  Эшли вскинулся, чтобы протестовать, но, столкнувшись с насмешливым взглядом, передумал. Во-первых, с Транга станется использовать прямой приказ, во-вторых… во— вторых — Эшли учился быть честным с собой — не хотелось ему спорить.

 Но ночь, вызывавшая столько волнений и затаенного предвкушения, оказалась самой обычной. Транг напомнил, что завтра их ждет трудный день, и обоим нужно хорошенько выспаться, как ни в чем не бывало разделся, позволяя мельком полюбоваться своим совершенным телом, и улегся спать.  Эшли закрыл глаза, но сон не шел. В голову лезли разные мысли, отгоняя и так призрачную возможность забыться.  Промучившись так какое-то время, он повернул голову и стал смотреть на профиль Транга, слегка освещенный луной. Маг улыбался, по-видимому, ему снилось что-то хорошее. Сейчас он казался совсем мальчишкой. Эшли вспомнил историю про темного мага и его ученика, и вдруг задохнулся от щемящей жалости. Он так и не узнал, чем все кончилось. Судя по тому, что маг живой и здоровый, кончилось хорошо. Но как?

— Убил и съел, — сообщил Транг, который, как вдруг оказалось, не спал, а наблюдал за учеником, — а ты как думал? Нужно съесть сердце врага, чтобы получить его силу.

— Ты серьезно? — Эшли отшатнулся.

— Конечно. Я и тебя съем. Потом. Откормлю сначала. Или, может, ты больше мне не враг? — он склонился над Эшли, блестя глазами. — Я же говорил тебе, доверять никому нельзя, теперь ты попался… пожалуй, не буду ждать. Ты уже выглядишь вполне аппетитно.

Он облизнул губы, и от этого зрелища Эшли пронзила черная молния, мгновенно испепелив страх. Он бестрепетно ждал, что будет дальше. Маг склонился над ним, втянул ноздрями запах, укусил за плечо. Больно не было.

— Не получается, — пожаловался Транг, — почему?

Эшли только улыбнулся, ответ он знал. Но говорить его было нельзя. Никак и никогда.

— Еще попробуй, — предложил он. Хотелось получить больше прикосновений. Хотя бы таких.

Маг посмотрел на него задумчиво, потом притянул к себе и поцеловал. Эшли мельком заметил, как на руках, лежащих на его плечах, отрастают длинные острые когти. За спиною его любовника развернулось одно крыло.

С сожалением прервав поцелуй, Эшли поудобнее перехватил кисть Транга.

— Ты не сможешь, — пояснил он, — только я сам.

И, пользуясь когтем мага как ножом, резко полоснул по груди.

— Держи, — сказал он молча, доставая сердце. — Если тебе так надо.  

Маг неуверенно протянул руку, одновременно облизывая кровь с когтей другой. Улыбнулся:

— Я так и понял, ты все-таки дурман-трава, Эшли. Дурман-трава…

— Ты еще не знаешь, насколько, — пообещал Эшли.

— Эшли, Эшли… Эшли, — голос Транга изменился, — ты собрался до обеда спать?

Комнату заливали солнечные лучи.

Эшли обалдело посмотрел на мага, потом провел рукой по груди. Раны не было.

— Ну? — Транг испытывающее смотрел на него. — Доброе утро. Просыпайтесь, юноша, и марш умываться. Жду внизу.

 

Он ушел, а Эшли еще некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь. В голове постепенно таяли воспоминания о таком странном сне. Что там было? Когти, крыло… одно, кстати… потом про дурман-траву… накурились они там что ли? Возможно. Если от настоящей дурман-травы такое же спокойствие и уверенность, как от той, что ему приснилась, понятно, почему кто-то ловится на ее крючок. 

Эшли встал и пошел умываться, все еще наслаждаясь покоем и ощущением какой-то правильности, царившей в душе. Ему казалось, он нашел ответ на головоломку, мучавшую его так долго. Но ни самой головоломки, ни решения он вспомнить не мог. 

Завтрак прошел в молчании. Транг был задумчив и собран, Эшли тоже разговаривать не хотелось. Покой, царивший в душе, постепенно сменялся предвкушением: создание структурных карт относилось к высшим проявлениям волшебства. Конечно, основная работа будет у Транга, но даже просто присутствовать рядом казалось счастьем.

Они спустились в подземелье, и Транг заставил ученика тщательно перепроверить охранные заклинания. Эшли все еще не знал принцип действия большинства из них, но отличить работающее от исчерпавшего свой срок он уже мог с легкостью.  Закончив, он вернулся к магу.

Транг успел разложить все собранные для карты ингредиенты.  Рисунок Эшли  занял место в центре — сейчас картинка казалась еще более отталкивающей. Рядом мерцали сферы-конденсаторы.   Эшли отвернулся, помогая магу установить  источники энергии.

Шаров с энергией оказалось двадцать.

— На самом деле столько не нужно, — кивнул Транг на вопросительный взгляд ученика, — но осторожность не помешает. Второй раз за неделю свалиться в кому — это уже верх глупости, не считаешь? 

Ответа ему явно не требовалось, но Эшли все равно ответил:

— Ты прав.

— Как же мне нравится слышать эту фразу из твоих уст, — ухмыльнулся Транг в своей обычной манере, но взгляд оставался серьезен, —  жаль только, что предмет правоты оставляет желать лучшего. Иди сюда.

Эшли подчинился.

— При создании карт магу нужен якорь. Вообще-то якорь не помешает при создании любого волшебного предмета высшей категории или контакте с ним. Если маг слаб. Но ты можешь себе этим голову не забивать, с твоей силой привязка к реальности не требуется. Подчинить тебя, поглотить волю невозможно, если ты, конечно, сам не сделаешь шаг навстречу. Как тогда, с книгой.

Эшли прикусил губу, его снова обожгло стыдом и раскаянием, но маг нетерпеливо дернул головой:

— Не отвлекайся. Там дело прошлое, и выводы ты сделал. Так вот, создание  структурных карт является  одной из самых сложных манипуляций, а значит, требует высшей степени защиты для мага. Я как-то видел карту, в которую создатель случайно запечатал самого себя. Весьма поучительное зрелище. Мадлен любит любоваться океаном для сохранения правильной картины мира. А я обычно вспоминаю выражение лица на той карте, — он вздохнул и, снова усмехнувшись, искоса посмотрел на Эшли. Во взгляде читалась затаенная ирония, но каким-то чутьем Эшли четко уловил — маг насмехался не над ним и даже не над тем неудачником. Насмешка относилась к самому Трангу.

— Продолжаем? В качестве якоря  безопаснее пользоваться неодушевленным предметом — он не сможет навредить, не сможет исчезнуть в процессе. Вещь, она и есть вещь, у нее нет собственной воли.  Но если якорь живой — магия будет сильнее. Так что многие используют животных.  Кошку, ворона, сову… однажды я видел, как в этом качестве используется змея. Но если якорь не просто живой, не просто обладает сознанием, но еще и высокоразвитое мыслящее существо — человек или демон — в этом случае карта будет особенно сильна. Ну, демона использовать может только безумец, ты понимаешь почему, а вот с людьми — вопрос остается открытым.

— Ты… ты хочешь использовать меня?

Маг усмехнулся и мягко сказал:

— Ну что ты, Эшли, я же не сошел с ума. Поймай мне кошку или змею.

— Эээ… — Эшли опешил, — …насколько я знаю, в башне нет кошек. «А змея, вернее змей, тут только один» — хотелось добавить ему, но он сдержался.  Но Транг словно прочел по глазам. Улыбнулся. А потом ответил совершенно серьезно:

— За твоей спиной в стене переход. Сделай несколько шагов назад. Иди, Эшли, и поймай мне кошку.

Он плавно придвинулся к Эшли и слегка подтолкнул, не давая повернуться.

Эшли снова поймал взгляд Транга, и его словно затянуло в черную воронку.

Когда угольная мгла рассеялась, он обнаружил себя в пустом зале, похожем на их подземелье с точностью до отражения в зеркале.  Он огляделся, чувствуя себя довольно глупо. Никаких животных, птиц или хотя бы мокриц на стенах видно не было.

Он подошел к двери, та поддалась, пропуская на лестницу. Лестница тоже была неуловимо похожа. Но Эшли тут же обнаружил существенное отличие.

— Куда ты идешь? — спросила его первая же ступенька.

— Здесь нет того, что ты ищешь, — вторила следующая.

— Он не любит тебя, —  сообщила третья, — и никогда не полюбит.

— А ты — идиот, — вздохнула четвертая.

Эшли поднимался выше, стараясь не слушать, но голоса на все лады пытались взломать его сосредоточенность и решимость.

Ступеньки предлагали повернуть назад, просто сесть передохнуть, делились нелицеприятными соображениями о Транге, высказывали мнение о самом Эшли. Каждая следующая пыталась перещеголять предыдущую, а лестница все не кончалась.

— Пойми, что Грэм, что Транг, что любой другой маг — все они любят только себя и заботятся только о себе. Ты думаешь, что Транг другой? Тем хуже для тебя.

— Тебе просто хочется верить, что на свете есть добро, а его нет. Есть только эгоизм и целесообразность — очередная ступенька довольно похоже спародировала голос его учителя.

— Да, — Эшли ответил неожиданно для … Продолжение »